Черноволосый был прав — внутренняя отдела огромного особняка просто подавляла своей грандиозной роскошью, что даже Влад почувствовал неловкость, а затем отвращение к такому излишеству. Черноволосый нисколько не удивился множеству камер наблюдения и безликих охранников в черных костюмах. Господин Коршунов встретил дорогих гостей в огромном холле, занимающем весь первый этаж. Элегантный хозяин радушно поприветствовал Влада и его друга, и повел их в свой кабинет, совмещенный с гостиной. Когда они уселись на диван, оббитый белоснежной декоративной кожей, почувствовал себя комфортно. По бокам огромного дивана расположились два кресла, образовывая уютный круг, посередине которого стоял низкий стеклянный столик с кофейником и чашечками из китайского фарфора.
Коршунов любезно предложил своим гостям присаживаться и выжидательно уставился на своего конкурента, внезапно, он по-мальчишески ухмыльнулся во весь рот и весело заметил:
— Сколько лет, сколько зим, Виноградов! Вот уж не знал, что мы встретимся при таких обстоятельствах!
Внезапно Влад в ответ улыбнулся и в тон ответил своему собеседнику:
— Вижу, ты нисколько не изменился, Коршунов, все такой же франт! Правда, возмужал! И все также роскошь любишь! Сам дом обставлял? Грандиозно…
— Да! Сам, конечно же, знаешь же, что я люблю это еще с института, если ты помнишь? — охотно отозвался Коршунов, и было видно по его лицу, что ему очень льстит оценка гостя.
— Конечно, помню, только ты ухитрялся из какого-то хлама сделать что-то оригинальное из нашей комнаты в общаге, — Влад искренне рассмеялся, а его светлые глаза приняли неожиданно мечтательное выражение.
— Эх… Хорошее было время! Помню, как мы мечтали, идей было море, а теперь…, - с ностальгией протянул Коршунов. — Эх, молодость… А помнишь, как мы на третьем курсе, подсунули преподу по сопромату вместо дорого коньяка крашеный самогон? Вот тогда-то я и пополнил словарный запас исконно русскими матами!
— Он еще пьяный за нами по всему общежитию бегал! Все чертей в нас видел! — Черноволосый весело подмигнул Коршунову и оба расхохотались.
Лицо Севы в этот момент приобрело подозрительный сероватый оттенок, и он, выпучив глаза, тяжело дышал, как выброшенная рыба на песке. В его светловолосой голове крутились все возможные мысли, он был готов ко всему, но не к такому повороту событий.
— А как же! До сих пор удивляюсь, как мы вообще доучились до пятого курса, — безмятежно отозвался хозяин дома. — Кофе будете?
— Наливай, — весело отозвался Влад. — Если он не отравленный.
— Не стоит беспокоиться, — как ни в чем не бывало, ответил Коршунов. — От тебя мертвого мне нет никакого резону. Шоколадные конфеты…
— Можно я закурю? — вежливо поинтересовался Влад.
— Кури. Вот пепельница…
— Так вы что — знакомы? — наконец-то выдавил из себя Сева, воспользовавшись паузой.
Коршунов аккуратно разлил своим гостям кофе и продолжил дружескую беседу:
— А то! Мы же с самого десятого класса дружим, в институте учились на одном курсе.
— Да, на строительном факультете, — поддакнул Влад и с грустью продолжил. — Веселые были годы, я до сих пор вспоминаю — два неразлучных друга основали маленькую фиромочку.
— А ведь начинали с нуля, — отозвался Коршунов. — Все делали вместе! Я теперь поражаюсь нашей с тобой наивности — конец девяностых годы на дворе и мы два оболтуса с копейками в карманах…
— Нам повезло, и мы даже раскрутились. В стране бардак, а мы два бывших студня неожиданно поднялись и начали зарабатывать огромные деньги, — тихо сказал Влад, будто для самого себя, а не для Севы.