Луиза приготовила лазанью и открыла бутылку красного вина. Донован сидел за обеденным столом, наблюдая, как она раскладывает макароны в три тарелки.
— Робби, в холодильнике салат. Можешь принести?
— Конечно, — согласился мальчик и помчался на кухню.
— Хороший малыш, — похвалила его Луиза.
— Ты понравилась ему, — заметил Донован, разливая вино по бокалам.
— Взаимно. — Луиза села рядом с ним, подняла бокал и чокнулась с Донованом. — Приятно, что вы оба здесь.
Робби вернулся, неся стеклянное блюдо с салатом. Поставил его на стол.
Зазвонил один из мобильных Донована. Он нажал зеленую кнопку. Отозвался Испанец.
— Подожди, Хуан, дай я отойду куда-нибудь, — сказал Донован, вставая из-за стола. — Здесь сумасшедший дом.
— Отлично, большое спасибо, — обиделась Луиза.
Донован улыбнулся ей:
— Мне надо поговорить, прости.
Он вышел из квартиры, спустился по лестнице на улицу. Продолжил разговор по дороге от дома к саду.
— Извини, что заставил тебя ждать, Хуан. Как дела?
— Твои деньги снова на твоем счете, — ответил Испанец.
Донован взмахнул рукой:
— Хуан, ты, мать твою, гений!
— Да, я знаю.
— Первым делом ты, конечно, забрал свои проценты, так?
— Конечно, амиго. И за расходы.
— Сколько бы это ни стоило, ты заработал их, чертов ублюдок.
— Я бы не сделал этого, не зная, где он, — возразил Испанец.
— Мне принесла весточку на хвосте маленькая птичка, — ответил Донован. — Больше ничего не могу сказать.
— Твоя маленькая птичка очень хорошо информирована, — заметил Испанец. — Я бы тоже не прочь иметь с ней дело.
— Как вел себя Шарки?
— Сотрудничал. Вынужден был. Это стоило ему нескольких пальцев на ногах и трех на руках, но он выложил все.
— Еще жив?
— Едва.
— Убедись, что его никогда не найдут, Хуан.
— Все будет сделано. А твоя жена, амиго, что с ней?
Донован дошел до дальнего конца сада. Пара воробьев клевала хлебные крошки, оставленные на деревянном столе.
— Амиго? Твоя жена?
Донован закрыл глаза.
— Ты уже что-нибудь сделал с ней?
— Пока нет. Мы схватили ее, но я хотел сначала поговорить с тобой. Она очень напугана, амиго. Если ты собирался проучить ее, у тебя это получилось.
— Она видела, что ты сделал с Шарки?
— Нет, она была в другой комнате, зато все прекрасно слышала.
— Дай мне поговорить с ней.
Последовала пауза. Из трубки доносились треск и бормотание. Потом Вики взяла телефон.
— Ден... — произнесла она, — Ден, мне очень жаль. Правда.
— Не сомневаюсь, — резко ответил Донован.
— Я не знала, сколько он взял. Клянусь Богом, не знала. Он сказал, что взял кое-что, чтобы заставить тебя вести с нами переговоры. Клянусь.
— Он обчистил меня, Вики. И большая часть денег предназначалась не мне. Я обещал их нескольким колумбийцам. Ты не представляешь, во что я вляпался из-за тебя.
— Я не хотела, Ден. Честное слово. — Она заплакала.
Донован обернулся. Взглянул на дом. Робби смотрел в окно. Мальчик помахал ему рукой, Донован ответил тем же.
— Шарки хотел, чтобы меня убили, Вики. Понимаешь? Он знал, что я должен эти деньги колумбийцам, и прекрасно понимал, что они сделают со мной, если не получат их.
Вики ничего не ответила, просто всхлипнула в трубку.
— Есть еще кое-что, чего ты не знаешь, — продолжил Донован. — Шарки хотел, чтобы Робби застал вас с ним в постели.
— Нет... — зарыдала Вики.
— Это правда, Вики. Он прислал Робби сообщение, подписался моим именем. Он использовал тебя, Вики, с первого дня.
— Нет...
Робби смотрел на Донована из окна, поэтому он отвернулся.
— С самого первого дня. Он не любил тебя. Ему просто не давали покоя мои деньги. Он сам бы прикончил тебя.
— Что ты собираешься делать, Ден?
— А ты как думаешь? Что я должен делать, Вики? После того, как ты обошлась со мной?
— Не знаю, — простонала Вики. — Прости, Ден. Клянусь Богом, мне очень жаль. Пожалуйста, не говори Робби.
— Робби уже знает, ты не помнишь?
— Я о деньгах. И о том, что ты сказал. Просто объясни, что я уехала.
— Вики...
— Мне жаль... — прошептала она и зарыдала.
— Слушай, Вики. Не плачь. Хорошо? Перестань реветь.
— Я люблю тебя. И Робби.
— Вики, прекрати. Пожалуйста. С тобой ничего не случится. Обещаю.
Вики всхлипнула.
— Что ты имеешь в виду?
— Эти парни не причинят тебе вреда. Обещаю.
— Ты позволишь мне уйти?
Донован колебался минуту, размышляя, правильно ли поступает.
— Да, — наконец сказал он.
— О, спасибо, Ден. Спасибо, спасибо, спасибо. Я никогда не сделаю тебе больно, обещаю. Никогда не причиню тебе вреда.
Донован глубоко вздохнул:
— У тебя не будет такой возможности, Вики. Ты и близко не подойдешь ко мне. Меньше чем на двадцать миль. Я не собираюсь запрещать тебе возвращаться в Англию, здесь твоя семья, но ты и близко не подойдешь ко мне. И к Робби.
— Ден... пожалуйста.
— Все, Вики.
— Но Робби — мой сын. Вы моя семья.
— Надо было думать до того, как позволила ему застукать вас в постели. Теперь мы больше не семья. Семья — Робби и я. Ты ушла от нас.
— Это несправедливо.
— Не начинай, Вики. Ты хорошо знаешь, что справедливо, а что нет. Я позволю тебе видеть Робби. В его день рождения. В твой. На Рождество. И даже в День матери. Когда ему исполнится двенадцать, пусть сам решает, сколько времени проводить с тобой. Поняла?
— Ладно, — согласилась Вики, всхлипнув. — Пусть будет так.
— Еще одно. Ты отзовешь свое заявление. Поговори с адвокатом. Думаю, после того, что ему пришлось перенести, он с радостью избавится от такого клиента. Ты откажешься от всех прав на Робби. Вздумаешь повторить — обещаю тебе встречу с парнями, которые сейчас присматривают за тобой. Тебя похоронят рядом с Шарки. Все ясно?
— Да. Я сделаю, как ты сказал. И, Ден...
— Да?
— Мне правда жаль.
— Дай мне Испанца.
Опять треск, шорох, потом Роха взял трубку:
— Как дела, амиго?
— Все отлично, Хуан. — Он глубоко вздохнул. — Пусть она уйдет, ладно? Подержи, пока не закончишь с Шарки, потом отпусти.
— Правильное решение, амиго.
— Надеюсь, что так.
Донован отключился и, убрав телефон в карман, направился к дому.
Луиза и Робби тревожно посмотрели на него, когда он вошел в квартиру.
— Пап, что-то случилось? — спросил Робби.
— Нет, все отлично, — успокоил его Донован. — Мне надо ненадолго уехать. — Он кивнул Луизе: — Одолжишь машину?
— Конечно. — Она встала и дала ему ключи. — Помощь нужна?
— Нет, рутинные дела.
— Будь осторожен, хорошо?
Донован рассмеялся:
— Честно, все в порядке. Мне просто нужно кое-что сделать. Через Интернет.
Луиза поцеловала его в щеку. Донован подмигнул Робби:
— Присмотри за ней, ладно?
— Ты придешь вечером? — спросил мальчик.
— Надеюсь.
Донован спустился по лестнице и сел в «ауди». Достал мобильный и позвонил Фуллертону.
— Джеми? Мне нужна услуга. У тебя есть компьютер?
— Конечно, Ден. Приезжай. Тем более что нам надо поговорить.
Фуллертон продиктовал ему адрес. Донован подъехал к докам и припарковал машину у счетчика.
Фуллертон встретил его у лифта.
— Вот уж никогда бы не подумал, что у тебя нет компьютера, — сказал Фуллертон.
— Я под наблюдением. В наши дни спецслужбы пользуются такими штуками, которые способны прочитать все, что появляется у тебя на экране, прямо с улицы.
— Ерунда, — не поверил Фуллертон.
— Нет, правда. Мой парень из спецслужб говорил мне.
Фуллертон проводил Донована к компьютеру. Тот был уже включен и подсоединен к Интернету.
— В его основе та же технология, которая дает возможность телевизионщикам определить, какой канал ты смотришь. Она позволяет считывать с экрана любую информацию. Таможня пользуется этой штукой по крайней мере три года.
Донован не беспокоился по поводу того, что пользуется компьютером Фуллертона. Ундервуд сказал, что за ним не следят, но все равно Ден, как всегда, прошел по всем серверам, которые не оставляют следов, для безопасности. Вышел на сайт швейцарского банка, куда Роха перевел деньги, отобранные у Шарки. Донован расплылся в улыбке, увидев, что на его счете пятьдесят пять миллионов долларов.