— Из того, что я заметил, вам помощь не нужна, — рассмеялся Донован.
— Тебе действительно нужно ехать? — поинтересовался Грегов.
— Боюсь, что да.
— Но мы ведь продолжим наши дела? — спросил Петр, опустив ноги на пол.
— Конечно, — ответил Донован.
— Или нам надо отправиться еще куда-то? — продолжил Грегов, бросая на партнера предупреждающий взгляд. — Но, Ден, мы хотим иметь дело с тобой.
— И я, Грегов. Просто по личному вопросу мне надо побывать в Лондоне. А когда я вернусь, мы все обсудим.
— Личные проблемы? Помочь? У нас есть связи в Лондоне.
Донован покачал головой:
— Нет, все в порядке. Я справлюсь сам. — Он похлопал Грегова по плечу. — Все, что потребуется, записывай на мой счет. У меня есть твой номер в Соединенном Королевстве и в Белграде. Через них можно будет связаться с тобой?
Грегов кивнул:
— Мы летаем туда-сюда из Соединенного Королевства в Турцию по три раза в неделю, но автоответчик проверяем каждый день. В Министерстве по чрезвычайным ситуациям нам платят по тридцать тысяч долларов за полет, за то, что мы перевозим их оборудование и спасателей. Неплохой заработок, правда? Для кого-то — голод и землетрясения, для нас — хорошие деньги. Конечно, не такие, какие приносит твой бизнес, но жить можно.
— Вы хорошо работаете, ты и Петр. Без вас Российская армия много потеряла.
Грегов с готовностью кивнул:
— Их потеря, наша находка. Все этот гребаный коммунизм!
— Точно, — согласился Донован, вскинув кулак зверх. — Миром правит капитализм.
Двое русских расхохотались, потом обнялись с Донованом и Дойлом.
После прощания с русскими Дойл привез Донована в восточную часть острова, на виллу, где жил Немец. В три раза больший, чем у Донована, особняк был окружен стеной в двенадцать футов высотой, с проволокой наверху, как в русских лагерях. Видеокамеры проверили гостей, и металлические ворота открылись. Дойл на «мерседесе» медленно проехал по узкой гравийной дорожке мимо следующих двух камер, прежде чем притормозить перед входом на виллу Немца. Дойл остался ждать в машине, а Донован направился к хозяину особняка-крепости.
Хельмут Циммерман встретил его у входной двери и заключил в медвежьи объятия, похлопывая по спине.
— В следующий раз прибереги для меня побольше времени, — сказал он. Немец был крупным мужчиной, почти на шесть дюймов выше Донована, широкоплечий, с мускулистыми бедрами такой же ширины, как талия Донована. Тело его было пропорциональным, за исключением рук, маленьких и изящных, как у молодой девушки, словно они перестали расти после переходного возраста.
— Это не по моей вине, Хельмут.
— У тебя есть время выпить?
— У меня нет времени даже отлить, — засмеялся Донован. — Мне нужно в аэропорт к шести.
Циммерман провел Донована по коридору с мраморным полом и гипсовыми статуями античных воинов вдоль стен. Над головой висели люстры с хрустальными подвесками.
В конце холла стояло огромное позолоченное зеркало. Донован подмигнул своему отражению.
— Хельмут, ты живешь, твою мать, как римский император.
— Нравится? Я пришлю тебе своего дизайнера по интерьеру. Твой дом... такой закоченевший. Правильное слово? Закоченевший?
— Да, как я.
Слева от зеркала находилась белая дверь с позолоченной ручкой. Циммерман толкнул ее своей детской ладонью, и они попали еще в один коридор, потом в комнату с белыми стенами без окон, со столом в стиле Людовика XIV и декоративными креслами. На одной стене висел гобелен с изображением стада козлят, на другой в стеклянных витринах разместилась коллекция античных урн. Здесь же находилось несколько цветных мониторов, на экранах которых отражалось все происходящее внутри и снаружи виллы. На одном из них Донован увидел Дойла, сидящего в «мерседесе» и постукивающего пальцами по приборной панели.
— Он поедет с тобой? — спросил Циммерман, садясь за стол, который был по меньшей мере в шесть футов шириной, но по сравнению с Немцем выглядел карликовым.
— Не в этот раз, — сказал Донован.
Циммерман выдвинул один из ящиков и достал три паспорта. Все красного цвета, принятого в Европейском союзе.
— Один Соединенного Королевства, другой — ирландский, третий — испанский. Все, как ты просил.
Донован тщательно проверил документы, хотя и знал, что Циммерман не допускает просчетов. Фотография Донована имелась во всех паспортах, хотя в каждом из них значились разные имена и даты рождения. Документы были подлинными и должны выдержать любую проверку на границе. У Циммермана имелась сеть помощников по всей Европе, которые находили бездомных людей. Они покупали их паспорта, затем присылали в Анквиллу, где Циммерман переклеивал фотографии клиентов.
— Превосходно, Хельмут, как всегда.
Донован достал из куртки конверт с тридцатью шестью тысячами долларов и положил на стол.
Циммерман взял конверт и, не пересчитывая деньги, положил его в ящик. Донован улыбнулся: какая тщательно продуманная демонстрация доверия... Попробуй он обмануть Немца, достаточно одного его звонка в Европу, и паспорта превратятся в никчемные бумажки.
— Итак, — сказал Циммерман, поднимаясь со стула, — до следующей встречи, Деннис.
Донован положил паспорта в карман куртки, и они пожали руки на прощание.
Дойл уже открыл дверцу «мерседеса» и в полном молчании привез босса в аэропорт. Дойл припарковал машину, и вместе они направились в здание.
— Мне следовало бы лететь с вами.
— Нам двоим там делать нечего, Барри. Лучше позаботься о делах здесь.
Они вошли в здание аэропорта, и кондиционер обдал их струей холодного воздуха, словно окатил ледяным душем. Донована ждал коричневый конверт. В нем лежали билеты из Ямайки в аэропорт Стенстэд, а из Стенстэда до Дублина на имя человека из британского паспорта. Когда вошли в главный ангар, Донован просмотрел список дел. Ему не хотелось выглядеть забывчивым, но он знал: дьявол всегда прячется в мелочах.
— Все нормально, босс? — спросил Дойл.
— Конечно, — ответил Донован. — Ты знаешь, как я ненавижу маленькие самолеты.
Хотя на самом деле Дена беспокоил не перелет, а реакция Карлоса Родригеса, когда тот узнает, что деньги на его счет не поступили. Дойл выдержит натиск Родригеса. А вот если Донован прикажет своему помощнику скрыться, это послужит доказательством его вины. Дойл должен остаться и не спасовать перед трудностями.
Когда Донован подошел к блестящей белой «сессне», пилоты уже запустили двигатели. Дойл вытащил из «мерседеса» багаж босса, владелец чартерной компании помог погрузить его в самолет. Донован пожал руку Дойлу, потом обнял его и похлопал по спине.
— Береги себя, слышишь, — предостерег он.
— Конечно, босс.
Дойла смутило неожиданное проявление чувств.
Донован пожал руку владельцу компании, потом сел в самолет. Помощник пилота захлопнул дверцу, и через две минуты они уже летели над пляжем, взяв курс на запад.
Донован посмотрел в окно. Далеко внизу он увидел «мерседес», направляющийся к вилле. Донован прошептал:
— Удачи, Барри.
Он откинулся в кожаном кресле. До Ямайки было два часа лету.
Марти Клэр пытался поднять штангу, дыша сквозь стиснутые зубы, пот градом катился со лба. Огромный негр, держа руки в дюйме от штанги, стоял сзади, подстраховывая его. Это был третий подход Клэра: он брал вес своего личного рекорда плюс один килограмм.
— Давай, парень, давай, — подстегивал негр.
Клэр взвыл как раненый зверь, лицо исказилось, руки тряслись, костяшки пальцев побелели, из последних сил он рванул штангу...
Негр похлопал Клэра по спине, когда тот сел:
— Хорошая работа.
Клэр усмехнулся и отхлебнул воды из бутылки.
К ним подошел молодой светловолосый охранник. Ему едва исполнилось восемнадцать, бледно-голубая форма болталась на нем как на вешалке.
— Мистер Клэр? К вам посетитель.
Клэр кивнул, забавляясь всегдашней вежливостью немецких охранников.