— Входи, Луиза, — пригласил Макфайден.
Огромное помещение в стиле галереи с окном во всю стену, выходящим на реку. У окна стояли трое мужчин, смотрели вниз и переговаривались хриплыми голосами. Они обернулись, чтобы взглянуть на нее. Лица сердитые и неулыбчивые.
Тина посмотрела направо и увидела двух парней с заклеенными скотчем ртами. Парни были привязаны к стульям. Один чернокожий, другой белый. Рядом с ними стоял третий стул. Донован показал на него:
— Садись, Луиза.
— Мне и так хорошо, — отказалась она.
Взгляд Донована потяжелел. Он опять показал на стул.
— Зачем, Ден? — спросила Тина.
— Ты знаешь. Садись, или я прикажу моим ребятам привязать тебя.
Флетчер закрыл дверь и стал к ней спиной, скрестив руки на груди.
Тина села. Посмотрела на двух связанных парней. Чернокожий сидел с высоко поднятой головой, спина прямая, челюсти сжаты. Белый парень оглядывался по сторонам, словно пытаясь найти выход. Его лицо покрылось испариной, скотч шевелился от каждого вдоха и выдоха.
Донован подошел к белому. Протянул бумагу. Тине было не видно, что там написано.
— Джеймс Роберт Фуллертон, — произнес Ден. Он прицепил лист к пиджаку Фуллертона и подошел к черному парню: — Клиффорд Уоррен.
Донован протянул бумагу и помахал ею перед лицом Уоррена. Тина увидела на листке печать. Печать столичной полиции. Донован прицепил бумагу к груди Уоррена. Третий листок он развернул перед лицом Тины. Ее сердце ушло в пятки. Она узнала бумагу. Это было ее заявление.
— Ден... — произнесла она, но Донован прижал палец к ее губам:
— Помолчи. Кристина Луиза Лей.
Он протянул листок. Тина, не глядя, взяла его.
Донован отступил на несколько шагов, потом стал медленно хлопать в ладони.
— Я хочу поаплодировать каждому из вас. Вы провели меня. Совершенно одурачили. Я бы никогда не принял ни одного из вас за агента. Впрочем, вы не такие, как остальные копы, верно? Вы не служили в столичной полиции или таможне, ваш хозяин — шпик.
Он улыбнулся, глядя на их растерянные лица.
— Разве вы не знали, что Грег Хэтуэй — шпик? Ми-6. Вы работали на секретную службу.
— Нет, не может быть, — возразила Тина, но Донован взглядом остановил ее.
— Последние двенадцать часов я пытался понять, почему вы меня провели. Почему я не раскусил вас. И понял. Потому, что вы не играли роль. Вы те, кто вы есть на самом деле. Даже носите собственные имена.
Он повернулся к Рики Джордану.
Рики кивнул. Донован взглянул на Макфайдена, тот тоже кивнул.
— Видите ли, это необычно, — продолжил Донован. — Копы под прикрытием придумывают личность, легенду. Действуют по приказу. Но ты, Джеми, действительно ловелас, балующийся наркотиками и торгующий крадеными картинами. Ты, Банни, имел дела с ребятами, с которыми вместе вырос; ты не мог вести себя неестественно, иначе они мигом раскусили бы тебя. А ты, Луиза, настоящая стриптизерша. Думаю, если бы дело пошло, ты бы переспала со мной.
Донован вытащил из кармана видеокассету и подошел к большому телевизору. Вставил кассету в магнитофон.
— Вы играли самих себя. Вы настоящие. Поэтому сумели меня провести. Но вас использовали, каждого из вас. Вы думали, что честно служите благородному делу... А Хэтуэй имел свой личный интерес.
Донован взял пульт и включил видеомагнитофон. Алекс Найт здорово потрудился над звуком, используя всевозможные усилители. Не возникало никаких сомнений, кто эти двое на мосту и что они говорят. Джордан и Макфайден в замешательстве смотрели на экран. Донован им сказал только, что Фуллертон, Луиза и Уоррен — агенты под прикрытием, они не знали, кто такой Хэтуэй. В то время как Хэтуэй и Донован направились по мосту в паб, качество звука испортилось, и Найт вставил субтитры, чтобы понять, о чем идет речь. Когда мужчины сели за стол и поставили компьютер, слышно стало хорошо.
Луиза взглянула на Донована, но тот не отрывал глаз от экрана.
Когда пленка закончилась, Донован выключил телевизор. Фуллертон выпучил от страха глаза, его ноздри раздувались, словно он задыхался. Лицо покраснело. Донован подошел к нему и сорвал скотч с губ. Фуллертон тяжело выдохнул.
Уоррен пошевелился на стуле. Донован отлепил скотч и с его рта.
— Небольшой сюрприз, а, Банни? — спросил Донован, стоя перед телевизором. — Если кто-то не догоняет, что это было, я объясню. Грег Хэтуэй продал мне информацию за сорок пять миллионов долларов. Хэтуэй получил деньги, а я — вас. Он продал мне вас. И как вы видели, его не волнует даже то, что я могу убить вас. Наоборот, он милостиво дал свое согласие. — Ден улыбнулся. — Какие-нибудь комментарии?
Фуллертон, Уоррен и Луиза были слишком потрясены, чтобы что-то сказать.
— Ты отдал ему деньги? — недоверчиво спросил Джордан. — Сорок пять миллионов долларов?
— Рики, а у меня был выбор? Как быстро выяснить, кто предатель? А вдруг русские? Представь, если бы на самолете не было героина? Или один из турок? Мне надо было знать, кто стучит, поэтому я не мог поступить иначе.
— Героин, — подал голос Фуллертон, — что случилось с героином?
— Он там, где и должен быть, — ответил Донован. — Три тысячи кило — в Германии у наших турецких друзей. Пятьсот килограммов отвезли в Шотландию, чтобы осчастливить гурманов в Эдинбурге и Глазго на следующие полгода. Еще тысяча — на пароме по пути в Дублин. ПМ получил свой товар, турки — свой. Цена дозы в Лондоне, возможно, понизится на двадцать процентов, хотя если дилеры подсуетятся, смогут вернуть часть, пустив товар на рынок.
— Но самолет был пуст, — напомнил Уоррен.
— Конечно, — подтвердил Донован. — Работа русских — доставлять груз в глухие места, где нет аэродромов и посадочных полос. Как, по-вашему, они это делают? Невозможно приземлиться на склоне горы на пятидесяти метровом четырехтурбинном самолете.
— Парашюты, — прошептал Фуллертон. — Они сбросили товар.
— Точная воздушная парашютная доставка, — сказал Донован. — Они могут сбросить почти две тысячи килограммов с высоты тридцать тысяч футов так, чтобы груз упал в цель с точностью до трехсот футов. На парашютах есть специальное устройство, которое обеспечивает приземление в заданном месте. Два контейнера сбросили в Германии, три — в пятидесяти милях к востоку от аэродрома.
— Ах ты, ублюдок! — выпалил Фуллертон. — Подставил нас всех! Базарил с нами на аэродроме, а сам знал, что самолет пуст!
— Я хотел посмотреть, что сделает Хэтуэй, — ответил Донован. — Сделка заключалась в том, что он продает мне вас и позволяет оставить у себя навар от турецкой операции. Похоже, он решил, что усидит на двух стульях сразу: получит мои деньги и на двадцать лет упрячет меня за решетку. К тому же уберет моими руками трех агентов. А сам останется белым и пушистым.
Джордан подошел к нему:
— Ден, мы действительно их уберем? Да?
— Я думаю, Рики.
— Ты не можешь нас убить, — возразил Фуллертон. — Мы копы.
— В том-то и закавыка, Джеми. Кто вы? В самом деле копы? Или полевые агенты? Есть разница.
— Мы работаем на столичную полицию.
Уоррен кивнул:
— Мы копы.
— Вы были бы копами, если бы Хэтуэй выполнил то, что обещал. Но он не сдержал свое слово. — Донован махнул на телевизор: — Хотите, чтобы я еще раз прокрутил пленку?
— Мы действовали по заданию столичной полиции, — не унимался Фуллертон. — Мы получали жалованье. Продвижение по службе. Черт, даже сверхурочные.
— Я же не говорю, что вам не платили ваши тридцать сребреников, Джеми. Мне просто интересно, ввел ли вас Хэтуэй в штат или нет. Если да, то ему надо было хорошо замести следы. Впрочем, удалить ваши файлы из компьютера — небольшая проблема.
— Давай покончим с ними, — с ливерпульским акцентом произнес Джордан. — Это ведь они сдали мексиканскую сделку?
— Джеми, Хэтуэй показал мне его электронное письмо. Банни не знал о ней, как и Луиза. — Донован кивнул на Тину: — Или Тина? Как тебе больше нравится?
— Все равно, — ответила Тина. — Мама звала меня Луизой.
— Тина, Луиза... Какая разница, мать ее? — возмутился Джордан. — Они полевые агенты. Давай прикончим их.
— Пару недель назад я бы согласился с тобой, Рики, но сейчас не уверен. У нас есть товар, мы чисты, а они уже не опасны.