- Мы все разные, - сказала Луана. – Ты, к примеру, говоришь так, как будто не признаёшь за людьми предназначения, а мне это непонятно.
- Конечно не признаю. Мы сами создаём свою судьбу. Как можно жить иначе?
- Мы создаём судьбу, выбирая путь. Ведь глупо идти к цели по бездорожью. Вот это и есть предназначение. Ты выбрал быть солдатом, это тоже предназначение.
- Я этого не выбирал, - отрезал Дезмонд, внезапно разозлившись.
- Вот видишь, - Луана звонко рассмеялась, - значит, ты в том же положении, что и я. Ты тоже ничего не выбирал.
- Всё ещё впереди, - возразил Дезмонд, - я не собираюсь всю жизнь жить по правилам, навязанным старшими.
- Интересно. И ты считаешь, что все должны нарушать правила, как и ты? Разве это не снобизм?
- У тебя всё навыверт, - окончательно обиделся Дезмонд.
Луана поймала его руку.
- Не злись. Я просто хочу, чтобы ты понял меня. Я не хочу нарушать правил. Я люблю свою семью и всё сделаю для неё. Это мой долг. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы следовать ему. Но это не значит, что у меня нет собственных чувств. Мне просто очень повезло – мой долг и мои желания совпали. Думаю, это повод преодолеть все разделяющие нас препятствия. По крайней мере, для меня.
Дезмонд промолчал. Луана была так близко, что тепло заволакивало разум. Запах пионов и жимолости, столь не уместные зимой, лёгким флёром окутывало сознание. В эту секунду Дезмонду было плевать на свободы, порядки, навязанные старшими, собственные сомнения и любую неловкость – он хотел только, чтобы губы Луаны приблизились ещё чуть ближе, хотел узнать, каков на вкус этот пион, но так и не решился его попробовать.
Они говорили ещё. Луана рассказывала ему о городе. Оказалось, что она отлично знает историю, и эта история кардинально отличалась от той, к которой привык Дезмонд: сам он много читал про войны и перевороты, но впервые услышал о том, что на мосту Ключей его собственный дед впервые признался в любви. Не знал он и истории вечного замка, и того, почему деревья на крышах небоскрёбов Нимеи оставались зелёными даже зимой.
- Это был самый лучший день в моей жизни, - сказала Луана, когда они прощались. И снова Дезмонду неудержимо захотелось её поцеловать, но он лишь сказал:
- У нас ещё десять таких. Если вы никуда не спешите.
Луана покачала головой.
- Я бы осталась здесь насовсем, если бы у вас было время на меня. Впрочем, я знаю, это плохая идея.
Дезмонд кивнул, и они попрощались.
За оставшиеся десять дней они осмотрели весь город, и Дезмонд уже чувствовал себя в Нимее как дома. А когда Луана сказала, что ей нужно улетать, Дезмонд долго молчал, а потом всё-таки спросил:
- Вы разрешите мне поцеловать вас?
Луана коснулась пальцами его щеки, и Дезмонд тут же прижал её ладонь плотнее к коже.
- А как вы думаете?
Дезмонд молча притянул её к себе и всё-таки поймал её губы своими. Они оказались мягкими и податливыми, и приятно расступались, стоило чуточку надавить. Тепло тела, прижатого к его груди, окончательно сводило с ума, и Дезмонд поспешил прервать поцелуй.
- Прилетайте летом, - попросил он, - я буду очень ждать.
Луана кивнула.
- Обязательно прилечу.
Глава 7. Купола
- Годом принятия причащения принято считать год девятый от начала Эры Освоения, хотя впервые причащение было испробовано ещё при…
Инэрис запнулась и задумалась, уставившись в стену перед собой. Далее в учебнике шло: в год седьмой от начала правления Вечной Владычицы. Но года седьмого не было, потому как на шестом году правления Авроры вернулась первая межзвёздная экспедиция. Вернулась с образцами вещества, которое вскоре было названо эликсиром бессмертия, и привёл её назад Галактион Аэций. Седьмого года не было, потому что меньше чем через год после возвращения экспедиции Галактион возглавил заговор и сверг законную императрицу на долгих пять лет. Именно в те пять лет впервые был использован эликсир. или нет… Инэрис мотнула головой. Даты всегда давались ей с трудом. Одно она знала точно: в учебнике значилась ошибка, потому что эликсир в её сознании был прочно связан с именем Галактиона. Она знала эту историю очень хорошо, потому что она входила в те пять глав, которые не значились даже в императорском экземпляре Книги Звёзд. Именно эти пять глав она выучила назубок, потому что понимала, что никто не позволит ей прочитать их второй раз.
И вот, в учебнике значилась ошибка. Она бы поняла, если бы эта ошибка вошла в обычное издание для школьников, но разве не затем она пришла в Орден, чтобы узнать правду, которую скрывают от других? И вот теперь оказывалось, что и здесь существует минимум две правды.
Инэрис снова опустила глаза на страницу и заставила себя отвлечься от ненужных в эту минуту размышлений.
- Восприимчивость к эликсиру среди населения Нимеи составила порядка восьмидесяти процентов. Принцип совместимости с эликсиром установить не удалось.
Инэрис опять подняла глаза. Это была совсем уж глупая ложь, потому что о том, что эликсир, как правило, отторгали женские организмы, знали даже дети. Или нет? Она нахмурилась, снова задумавшись. Некоторые вещи для неё выглядели абсолютно естественными, но знали ли их все? Этого она с точностью сказать не могла.
Инэрис снова опустила глаза.
- Эликсир стал залогом увеличения количества знаний…
В дверь постучали, и Инэрис оторвалась от чтения в третий раз.
Гость не стал дожидаться приглашения. Створки разъехались в стороны, и на пороге показался куратор боевой звезды, в составе которой Инэрис занималась последний год, мастер Тобиан.
Инэрис встала и кивнула, демонстрируя готовность слушать.
- Через пятнадцать минут боевой вылет, - сообщил Тобиан, - хотел удостовериться, что ты готова.
- Через… - Инэрис запнулась и замолкла, - мне следует поставить вас в известность относительно того, что через полчаса у меня экзамен по истории.
- Ты предпочитаешь заниматься теорией?
- Нет, мастер. Я готова.
Сердце гулко застучало. Недавние переживания о том, какую версию учебника следует изложить, внезапно показались нелепыми.
- Мастер… вы сказали - боевой вылет? – Инэрис сделала ударение на слове боевой.
- Ты будешь командовать звездой, - Тобиан сделал вид, что не заметил вопроса, и Инэрис была благодарна ему за эту тактичность. Она уже мысленно стыдила себя за то, что показала удивление, а теперь едва удержала готовый сорваться с языка и столь же бестолковый вопрос: «Командовать? Я?».
- Как укажут звёзды, - Инэрис легко поклонилась. Сердце всё ещё гулко стучало, но голова уже начала проясняться, - могу я занять боевой пост, чтобы встретить экипаж на месте?
- Да. Так будет лучше.
Тобиан вышел.
Инэрис выждала несколько секунд, пока Тобиан свернёт за угол коридора, и, тут же рванув из ящика стола табельное оружие, выскочила из комнаты и бегом бросилась к докам.
Она была первой. Это успокаивало, потому что Инэрис всегда предпочитала быть первой. Так было спокойнее.
Девушка нырнула в ложе истребителя и проверила приборы. Всё работало как часы.
Инэрис стала ждать. Она успела просмотреть на мониторе параметры предстоящей операции, когда из коридора показался Дарен Далтон. Третий по старшинству в их группе. Инэрис отсалютовала ему ладонью и указала на соседний истребитель. Тот кивнул и занял своё место. Они с Дареном почти что дружили, но сейчас он выглядел мрачным. Инэрис мучительно хотелось выяснить в чём дело, но время было предельно неподходящее, и она молчала.
Следующими были Райан Хоган и Шей Канаван. Эти двое не слишком нравились Инэрис, потому что всегда держались вместе. Инэрис считала подобную близость слабостью, которая прежде всего могла подвести окружающих, а не самих участников сладкой парочки. Однако именно эта близость делала Райана и Шея предсказуемыми, и это Инэрис устраивало.
Она ждала, ожидая, когда появится прежний командир. Не увидев лица Кирана Хеннеси, Инэрис не могла быть спокойна, – именно он должен был одобрить или не принять её назначение. Инэрис и без того обошла Кирана по большинству дисциплин, и стычки между ними происходили почти что постоянно, но к лидерству в отряде Инэрис никогда не стремилась, – куда больше удовольствия она получала, управляя истребителем, а не людьми. Истребитель был послушной стальной птицей, продолжением её тела, экстраполированным в космос. Истребитель не мог подвести и нарушить приказ. Люди – могли.