- Значит, ты знаешь, что я была там.
Он кивнул.
- Кто была та девушка?
Он помешкал с ответом, но всё же сказал.
- Её зовут Элайза Венигард. И предупреждая твой следующий вопрос – у неё брат инвалид и двое детей. Сыну шесть лет, а дочери четыре. Муж отправился в экспедицию почти пять лет назад. Письма от него перестали приходить почти сразу.
- Ты говоришь так, будто гордишься этим, - заметила я ядовито.
- Она - доброволец. По контракту её брат будет получать содержание двадцать тысяч кредитов в год до конца жизни, а дети отправятся в лицей-интернат на Адиусе.
Я покачала головой. Неужели он считал, что это может меня переубедить?
- И сколько таких инвалидов у вас на попечении?
- Двести шестнадцать.
- Неужели ты думаешь, что кроме вас о них некому позаботиться?
- А ты думаешь, иначе они пришли бы к нам?
Я покачала головой ещё раз.
- На её теле были следы побоев.
Рейвен отвёл взгляд. Потом снова резко посмотрел мне в глаза.
- А ты бы не сопротивлялась?
Я фыркнула.
- Как это гладко у тебя выходит. Почему для того, чтобы сделать добро, вам нужно отнять жизнь?
- Это традиция, Инэрис. Я не стану тебя убеждать в том, что она хороша. Но она существует - и будет существовать. В ней и в других подобных обрядах – основа нашей силы и нашего влияния.
Я покачала головой.
- Фэроу и Аркан не требуется убивать людей, чтобы сохранить власть.
- Ты так уверена? – он, видимо, что-то заметил в моих глазах, потому что замолчал на полуслове. - Впрочем, и у Мело не требуется убивать людей. Но у них есть золото. У Катаика – наука. А у нас – традиция.
Я шагнула мимо него, но не для того, чтобы уйти. Пройдя пару метров, остановилась и опустилась на скамью, спинку которой украшали витые чугунные виньетки. Рейвен постоял немного на месте, а затем шагнул следом за мной.
- Почему я оправдываюсь? – спросил он будто бы сам себя. - Я вижу тебя в третий раз, – он посмотрел на меня. - Обычно я так себя не веду.
- Ну, а где был ты сам? – спросила я, игнорируя мнимую откровенность.
Рейвен пожал плечами.
- Посещение церемонии добровольно.
- Что ж, значит, ты останешься без силы и влияния?
Он снова пожал плечами и опустился на скамейку рядом со мной. Теперь встал я. Близость его тела сегодня была мне неприятна. Сверху вниз я смотрела ему в лицо, пока он тоже не встал. Рейвен был выше меня всего на полголовы.
- Чего ты хочешь от меня? – спросила я.
- Не знаю, - сказал он, и на сей раз я поверила.
- Ты даже не знаешь моего имени.
Он усмехнулся.
- Ты не из института истории, так?
Я покачала головой.
- Жаль, - он поднял подбородок и посмотрел на небо, - был бы не прочь познакомиться с таким симпатичным историком.
- Я достаточно разбираюсь в истории. Хоть это и не главный мой интерес.
- Вот как? – он усмехнулся. - Тогда ты знаешь, откуда пошли… наши традиции?
Я кивнула. Он молчал в ожидании. Мне не нравилось это чувство, будто бы я сдаю экзамен, но я всё же сказала то, чего он ждал:
- Когда Орден Терс Мадо был уничтожен, Эрик Тао оказался единственным выжившим. Он заключил контракт, - я запнулась, не зная как назвать Того. - Заключил контракт с Безымянным, чтобы выжить и возродить династию.
Тао кивнул.
- И ты обвиняешь нас? Не их? Ты думаешь, мы не в праве приносить жертвы, чтобы защитить наш дом?
Теперь плечами пожала я.
- Для меня слово «династия» значит не больше, чем строчка в завещании. Я не знаю ни матери, ни отца. Да, Рейвен, - я заметила удивление на его лице, - я не принадлежу ни к одному из великих домов.
- А традиции?
- Я уважаю только прагматику.
Он покачал головой.
- Я хотел бы поспорить с тобой…
Я скрестила руки на груди и улыбнулась, но тут же почувствовала, как улыбка сползает с моего лица.
- Не сегодня, - сказала я.
- Да, - он кивнул, - холодает.
Мы постояли просто глядя друг на друга, и это было самым лучшим, что мне удалось испытать за весь прошедший день. У Рейвена были очень приятные, спокойные и усталые черты.
- Завтра в Каранасе дают бал в честь выпуска кадетов Нефритовой Академии.
- Да, я знаю. Последний бал сезона, – он кивнул.
- Ты будешь там?
Тао усмехнулся.
- Там будет отец. Не думаю, что меня пригласят.
- Тебя пригласят.
Вместо того, чтобы ответить, он молниеносно нагнулся, и прежде чем я успела что-либо сделать, прикоснулся к моим губам своими. Сквозь кровь, стучавшую в висках, я с трудом расслышала ответ, прозвучавший у самых моих губ:
- Конечно, я буду там.
Я разжала руки, положила ладони ему на плечи и тут же прильнула к его губам в ответном поцелуе. Вина слаще я не пила никогда до тех пор. Меня уносило к звёздам волной экстаза… проклятье, Аврора, этого мне, наверное, не следует писать.
В молчании он проводил меня до трапа. Было уже слишком поздно, чтобы приглашать его внутрь. Я включила проклятый автопилот и почти без памяти, пьяная событиями вечера, упала в кресло. У меня не было сил на дальний перелёт. Я дописываю эти слова всё ещё сидя в рубке «Снежной девы». Я не знаю, что мне делать. Нет, тень, разделившая нас – не самое страшное. До тех пор, пока он не знает кто я. Но если я хочу продолжать то, что мы начали, мне придётся всё ему рассказать.
День 6.
О том, что было дальше, ты знаешь и так. Я прибыла в Каранас около одиннадцати утра, сразу потребовала кофе, команду стилистов и портного. В ожидании мастеров я плавала в ванной, благоухающей лилиями, и слушала шестнадцатую симфонию Адаро. Впервые я поняла, что люблю переливчатые трели флейты. Напитав кожу благовониями, я передала себя в руки специалистов. Я не прочитал ни строчки текста и не посмотрела ни одного обучающего фильма за весь день. Зато в шесть вечера, когда первые флаеры стали спускаться на посадочную площадку, я увидела в зеркале мраморную скульптуру, мало напоминавшую меня саму.
Рауль расчесал каждую прядь моих волос, уложил их крупными локонами и придал им цвет восходящего солнца. Я видела, как каждый завиток лучится собственным светом. Плащ, который Марсель создал всего за пять часов, казалось, был соткан из морской пены и серебристых звёздных лучей. Глубокий вырез туники открывал взору и длинную шею, и тонкие косточки ключиц, и белую кожу груди. Невесомое кружево закрывало кисти до середины большого пальца, но на просвет сквозь полупрозрачную ткань легко было разглядеть и запястье, и аккуратные ногти.
В своё оправдание я могла бы сказать, что бал в вечном замке должен был стать не только закрытием, но и самым ярким событием сезона. Если честно, это не помешало бы мне прийти на него в мундире. Для того, чтобы обеспечить работой цвет индустрии красоты, у меня были причины посерьёзней. Дождавшись, когда Рауль застегнёт у меня на шее тонкую золотую цепь, я протянула руку, чтобы оправить складку на плече – и тут же почувствовала несильный шлепок по запястью – это был Марсель. Тогда я просто улыбнулась нашему общему отражению и сказала негромко:
- Благодарю.
Выслушав последние напутствия и дождавшись, когда стилисты уйдут, я развернулась и тоже вышла во двор. От моего флигеля до грота, где начиналось торжество, было пятнадцать минут пути, но я, кажется, потратила на дорогу все полчаса. Мы с Рейвеном уговорились встретиться в полночь у пруда, но меня не оставляло смутное беспокойство. Я надеялась увидеть его раньше – и боялась этого.
То и дело мне встречались знакомые лица. Каждый спешил раскланяться, а некоторые тянулись к моему запястью с поцелуем. Их обходительность раздражала, но позволяла отсрочить момент истины, приближение которого наполняло моё тело сладкой дрожью. Когда я вошла в грот, там уже было человек пятнадцать гостей. Они расположились группами под мозаичными окнами, отражавшими воду фонтанов, и в окружении картин из ракушек и кораллов казались русалками и тритонами, явившимися на божественное пиршество.
Я миновала центральную часть зала и чуть замешкалась у тронов. Элеонор ещё не было, и это не могло меня не обрадовать. Я не спешила занимать своё место. Внутри дрожали невидимые струны, требовавшие действия. Я бросила взгляд на часы – было почти семь. Ещё пять часов. Как это мало, когда несёшься сквозь море звёзд в кабине истребителя. Как это много, когда отсчитываешь минуты до полуночи.