— Так куда нам идти? В Купол или домой на базу в Кальенте?
— В Кальенте. Не уверен, что удастся перетащить туда Джеффа, — ответил Райдер с еле уловимой усмешкой в голосе.
— Джефф в порядке?
— Да, — было что-то в этом ответе, в этом одном слоге, что-то не так. Что-то более неправильное во всей творящейся вокруг неправильности.
— Ты что-то не договариваешь? — Райдер не ответил. — Джеймс, можешь представить, что прямо сейчас я в вернем платье и убегаю от уродов, пытающихся меня убить? У меня нет времени на все вот эти драматические паузы, договорились?
— Мы не знаем, где он, — вздохнул Райдер.
— Что?
— Успокойся! Он где-то здесь. Мы так думаем.
— Как ты мог его потерять? Он же такой большой.
— Мы оставили его привязанным в изоляционной камере. А потом Клаудия с Тимом пошли проверить, как он там и обнаружили, что Джефф исчез, а ремни оказались порваны.
Вот теперь пришла очередь помолчать мне.
— Вы ведь не освободили его от наркотика?
— Процесс занимает какое-то время. Мы рассчитывали на какой-то хоть мало-мальский результат. Если наркотик влияет на мозг и эмоциональные области, как утверждает Серин, то…
— Тогда он совсем ненормальный и сильнее обычного, — я почувствовала себя испуганной и виноватой. Должна была понять, что с ним что-то не так и позаботиться о нем. Он был болен, а я была рядом две недели и ни о чем не догадалась.
— Это не твоя вина, — тихо сказал Райдер. — Никто из нас не догадалась.
Мы с Чаки вышли из автобуса и побежали ко второму терминалу. Я проверила зарядку телефона.
— Джеймс, у моего телефона зарядка почти закончилась.
Выяснилось только сейчас. Я даже не удосужилась проклясть свою удачу, настолько привыкла работать именно так.
— У твоего последнего любовника есть телефон?
— Мы у туалета, надеюсь, это уже не имеет значения.
Надеюсь, потому что мой сотовый умер. Я забросила его обратно в сумочку, перебросила ее через шею на другое плечо. Зачем хорошей привычке лениво отлеживаться?
Мы вбежали в мужской туалет, там занята только одна кабинка. Естественно, нужная нам. Чаки постучал в дверцу.
— Открывай!
— Занято, — ворчливо ответил мужской голос. — Рядом полно свободных кабинок.
— Нам нужно сюда, — сказал Чаки.
— Нам? Что значит «нам»?
— Вылезай оттуда и убирайся, — сказала я.
— Вы что, оба, не смогли получить комнату?
Я посмотрела на Чаки.
— Вот такая теперь вся моя жизнь. Всегда попадаю в мужские туалеты, пытаюсь попасть в нужную кабинку или спокойно выбраться из нее.
— Может, тебе не стоило становиться шлюхой? — поинтересовался голос из кабинки.
— Она не шлюха, — усмехнулся Чаки.
— Извини. Тогда наркоманка.
— И не наркоманка, ты, чудовище. Я федеральный агент, — могу доказать, кстати, у меня есть значок. Только он остался в номере отеля.
— Да, да, а я Том Круз, только предпочитаю летать на дешевых рейсах, потому что экономный, — наконец, послышался звук смывающегося бачка.
Дверь кабинки открылась, и мы увидели толстого мужчину среднего возраста. Увидев нас, его лицо скривилось в отвращении. Чаки выбросил вперед руку, схватил мужчину и вытащил его из кабинки, толкнув его за мою спину, взял меня за руку, но за спиной в этот момент кто-то кашлянул и Чаки замер.
— О, мистер Рейнольдс, пожалуйста, не пытайтесь ничего делать.
Мы повернулись в входной двери. Мужчина, оказавшийся там, сделал ближе к нам пару шагов. Среднего роста, вроде как привлекательный, двигается с плавностью рептилии. Я его знаю. И он держит направленный на нас пистолет.
— Какое необычное зрелище. Редкий случай, когда «Центуарион» работает с вашей группой, мистер Рейнольдс.
— У нас работает программа по обмену опытом, мистер Рид, — я пожала плечами.
Левенталь Рид слабо улыбнулся.
— С нетерпением ожидаю подробностей об этом сотрудничестве, мисс Кэтт.
— Слушайте, — взял слово толстяк, — с этими людьми у меня ничего общего.
Рид направил пистолет на него и выстрелил.
Я бы закричала, но была слишком занята. За это время только один из нас мог пройти через ворота, и Чаки был ближе к ним. Я толкнула его с напутствием:
— Помоги им, помоги мне, помоги Джеффу, — и толкнула еще раз. Он упал в ворота и исчез, выкрикнув мое имя. На этот раз у плохиша не окажется никого, кто мне дорог, чтобы держать его в заложниках.