— Много работы? — спросила я Уайта.
— Попольше, чем когда ты убила свое первое сверхсущество, — улыбнувшись, ответил тот.
— Мистер Мартини, могу ли я предположить, что вы сейчас в здравом уме и твердой памяти? — Чаки и Джефф уперли друг в друга взгляды.
— Я отвечу за все, что нужно, Рейнольдс, — сузив взгляд, ответил Джефф.
— Не хотел оскорбить. Я знаю о… испытании, которое вам пришлось пройти. И хотел бы, чтобы все прошло по альтернативному сценарию, а не заставлять Китти играть в «Скоростного гонщика» по пустыням Аризоны на украденной машине. Не торопитесь.
— Это и есть «Мой лучший друг»? — обратился ко мне Джефф. — Тот самый, кто этим вечером сделал тебе предложение? — он начал сердиться.
— Гм… — я заразилась от Райдера.
— Да, — сказал Чаки. — Она сказала, что подумает о предложении. Стало быть, нет.
— Гм…
— Ну, — Чаки взглянул на меня, — если парень бежит на своих двоих сотню километров, чтобы спасти тебя от злобного социопата, это означает: «нет», — он взглянул на пару трупов, после чего снова взглянул на меня. — Бросается на движущуюся машину, голыми руками разрывает ее на части, обматывает свинцовую трубу вокруг шеи социопата и превращает его череп в мякоть. Что еще это может значить?
— Держись от нее подальше, — прорычал Джефф.
— И не подумаю, — Чаки встал лицом к лицу к Джеффу. — Я приду на свадьбу. И буду наблюдать. Еще раз так облажаешься, и я позабочусь о том, чтобы ты за все заплатил сполна, — Чаки отвернулся от Джеффа, подошел ко мне, взял под руку и отвел на пару шагов подальше от остальных.
— Чаки, боюсь, это плохая затея.
— Он контролирует ситуацию. Препарат репродуцируется, как и сказал твой друг, но убийца препарата — адреналин, — Чаки усмехнулся. — Мартини закатил в себя достаточно адреналина, чтобы убить лошадь. Это и дало ему те сверхспособности, что ты видела: утроение, а то и больше, его обычной выносливости, обеспечила более быструю и сильную регенерацию. Но все скоро закончится. Халком он пробудет недолго, адреналин сожжет весь наркотик.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Ты просила помочь ему, — Чаки пожал плечами. — Я позвонил паре ученых, тех, кто в курсе существования центаврийцев и занимаются их изучением. Большая часть работы к тому времени была уже сделана, так что ответ я получил быстро.
— Сказал уже Джеффу?
— Нет, — покачал головой Чаки. — Он уже ввел в себя адреналин и убежал за тобой, прежде, чем мы что-то поняли.
— Тогда как он узнал?
— Полагаю, никак, — Чаки нежно провел ладонью по моему лицу. — Он сделал все, что считал нужным сделать. Из любви к тебе, он рисковал, надеялся добраться до тебя вовремя. И это сработало, — Чаки горько улыбнулся. — Ты выжила и выбрала его. Я чуть было все не испортил.
— Семь месяцев назад я бы сказала «да», — или где-нибудь в промежутке между Вегасом и встречей с Джеффом.
— Но в Вегасе ты не сказала «да».
— Так ты тогда не шутил? — ужас поселился в моем сознании, пришлось приложить усилия, чтобы он не прорвался в голос. Не уверена, что получилось.
— Нет. Я думал, что выбрал идеальное время, зарегистрировать брак у подражателя Элвиса.
— Я думала, ты шутишь, — к ужасу присоединилась его лучшая приятельница — вина. Оба они утверждали, что я идиотка.
— Нет, не шутил. Я решил, что ты просто выламываешься. Ты тогда предложила снова сходить посмотреть на белых тигров.
То предложение, оказывается, было вполне официальным, а я оказалась самой дремучей девушкой на этой и любой другой планете, потому что говорила тогда о каких-то пустяках. Он предлагала мне выйти за себя замуж, а я лишь хихикала. Из-за этого он со мной не разговаривал после этого?
— О, боже, Чаки, скажи мне, что знаешь, я над тобой не смеялась, — мой голос уходил в диапазон, слышимый только собаками.
Он приложил к моим губам палец.
— Тише. Я знаю. И тогда тоже знал. Ты никогда надо мной не смеялась, Китти, ты никогда надо мной не смеялась с тех пор, как мы познакомились. Это только одна из причин, почему я всегда любил тебя, — отодвинул палец и пожал плечами: — Ты тогда не была готова думать обо мне в романтичном плане. Я это понимал. В конце концов, терпение — одно из моих достоинств, — он снова улыбнулся. — Хотя должен признать, что сейчас это выглядит проклятьем.
— Ты уже тогда работал на ЦРУ?
— Нет, позже. Твоя мама меня завербовала.
— Мама? — вот интересно, видимо, я единственный человек из всех, кого знаю, кому мама не помогла устроиться на работу. Похоже на то.