До освобождения из ледяной пещеры, Бесиль провела в состоянии полного стазиса почти триста лет. Она потеряла все личные воспоминания, сохранив целиком и полностью навыки и знания.
И мало ей того, что пришлось начинать жизнь заново, так ещё и вступить в права наследства просто так не получилось. По условиям передачи родового имени и сопутствующего наследства, ей нужно было выйти замуж. В тот момент, когда брак получит подтверждение в супружеской постели, магия рода зажжёт на родовом дереве-артефакте новую ветвь. Только это послужит основанием для вступления в наследование всем богатством, накопленным не одним поколением рода Пюэль.
Крошка оказалась разборчивой. Она вернулась к жизни полгода назад, но до сих пор так и не выбрала себе жениха. Родственники раз за разом посылали наёмных убийц, не желая прощаться с деньгами, которые внезапно оказались принадлежащими не им, но она и тут постоянно выходила победительницей из противостояния с наёмными убийцами.
И вот теперь мой единственный настоящий друг скоро переспит с Бесиль и бросит её, как и всех девиц до этого. Крошка окажется с разбитым сердцем, и только чудо удержит её от того, чтобы не связать себя браком с неподходящим человеком. Я достаточно хорошо знал Себа и прекрасно понимал, что на сидящей передо мной магессе он не женится. Себастьян Край давно и безнадёжно женат на своей работе, и его сердце и душа принадлежат лишь ей.
– Я приставлю к тебе круглосуточную охрану, – пообещал я, – а по случаям неоднократных покушений поручу провести новое расследование.
– Спасибо, – едва слышно поблагодарила янтарноглазая крошка.
Глава 5
Бесиль Пюэль
“До чего же он хороший человек”, – думала я, пока шла рядом с Арчибальдом.
После обеда он повёл меня на экскурсию по королевскому дворцу. Только роскошная обстановка не могла отвлечь меня от мыслей о мужчине, который сейчас рассказывал что-то про галерею воинской славы. А какой приятный собеседник! Он такой доброжелательный, что хочется рассказать ему всё-всё! И он не женат. Я это точно знала, потому что мои коллеги часто перемывали ему кости. Они вообще всем неженатым состоятельным женихам Адилии мыли их с завидным энтузиазмом.
Арчи остановился в конце коридора, украшенного напольными вазами с фиалками, и распахнул спрятанную в стене дверь.
– Добро пожаловать в кабинет, где расследуются самые коварные преступления Адилии.
“Надеюсь, что там же они и не замышляются”, – подумала, переступая оплетённый защитными рунами порог.
По правилам, устаревшим, но ещё не совсем себя изжившим, мне не полагалось ходить без компаньонки и оставаться наедине с холостым мужчиной. Но, во-первых, у меня не было на это денег, во-вторых, родственники и так меня терпеть не могли, ну и третье, я сама не хотела связывать себя рамками условностей. Когда я найду жениха, который будет меня по-настоящему любить, он меня поймёт и не осудит. Главное, что в моей целомудренности он сможет убедиться сам.
Арчи усадил меня в кресло и предложил подождать, пока он перекинется в частичную трансформацию второй ипостаси. Мужчина скрылся за дверью в смежное помещение, а когда вернулся, то я не сдержала восхищённого ”ах!”. Весенний ледоход! Как же он хорош!
Те кусочки тряпочек, что проявлялись при перекидывании и являлись порождением магии оборотня, прикрывали только стратегически важные места, всё же остальное было доступно для изучения. Тренированное мужское тело, да что там, мужчину почти без одежды я видела впервые. И да, у белки-оборотня наличествовали все кубики на прессе. И вообще он весь был просто ух!
В довершение к этому шёл огромный, выше головы своего владельца, пушистый хвост. Цвет меха был точно того же оттенка блонд, что и копна волос Арчибальда. Этот искуситель знал, какое впечатление производил. Пошевелив кончиком пушистого хвоста, он спросил:
– Нравлюсь?
– Очень, – не стала скрывать я.
– Тогда почему стоишь? Хотела же хвост потрогать.
И он качнул своей пушистой пятой конечностью, коснувшись моей щеки. Я блаженно затаила дыхание, и на выдохе произнесла:
– Белый, гладкий и прохладный. Наслаждение какое!..
Осторожно погладила беличий хвост. Ощущение гладкого меха под ладонью околдовывало. А этот белка-соблазнитель, неотрывно следя за моими поглаживаниями его пушистости, вкрадчиво произнёс: