— Как? Я не умею! — оборачивается Соня и падает.
— Прыгай! Иди ногами!
Вода хрустит пузырьками, волосы падают на лицо. Соня борется с течением и толкает перед собой парус. Как все медленно происходит в воде! Сначала это бесит, и Соня пытается ускорить процесс, но вдруг понимает, что на маленькое ускорение уходит слишком много сил и гораздо лучше двигаться в том ритме, который задает сама вода. Спешить некуда.
Остановившись около Джонни, придерживая серф руками, Соня гордо улыбается. Ей так хочется, чтобы он разделил ее гордость.
— Сама не верила, что у меня получится!
— Молодец. Ты заслужила похвалу, — похвала Джонни звучит, как одобрение дрессировщика. Тут дело не в словах. В интонации.
Улыбку сдувает с губ Сони.
— Заслужила? А сахарок для собачки есть? Да, я не умею ходить на серфе, но я умею многое другое. Я не хочу, чтоб ты со мной так разговаривал.
— Как?
— Ну, так. Как будто я неполноценная или у меня трусы наизнанку.
Джонни снимает очки, и его лицо становится беззащитным, огромные грустные глаза смотрят на Соню печально.
— Прости, если я тебя обидел. Я простой парень с пляжа. Джонни с пляжа. Я не умею красиво выражаться.
Джонни издевается — это видно. Но издевается так, что не подкопаешься. Джонни крутит очки в руках, и его лицо жалобное, как у малыша-недотепы.
Соня тоже снимает очки.
— Знаешь, я один раз в жизни сыграла в дурацкую игру, и потом два месяца лежала в больнице со сломанной ногой. И до сих пор она еще болит. Мне было очень хреново. И было время подумать. Я поняла одну простую вещь. Знаешь, какую?
— Нет пока.
— Если начинаешь играть в игры, все равно проиграешь. Всегда проигрывают оба. Только кажется, что можно выиграть. Единственный способ выиграть — не играть вовсе. Мне нужно заниматься серфом, и я буду заниматься. Если я тебе неприятна, то просто скажи мне, что я должна знать, и вали на берег. Не бойся, я не угоню парус в Турцию.
— Хорошо. Я был неправ. Мир?
— Мир, — соглашается Соня.
— Итак, ты уже научилась стоять под парусом — это хорошо. Но вот ты ушла в море, и тебе нужно вернуться. Твои действия? Что ты должна сделать?
— Повернуть. Мне нужно повернуть назад.
— Верно! И сейчас я тебе покажу первый поворот.
Джонни подходит к Соне очень близко и берется за доску одной рукой, а второй прикасается к спине Сони.
— Черт. Прости, я нечаянно.
— Это обязательная часть урока? — Соня злится.
— Нет. Не нравится?
— Не нравится.
— Ладно, больше не буду. Просто у тебя такое хорошее тело. Спортом занимаешься?
— Танцы. Танго, — отвечает Соня.
— Фестивали, конкурсы, поклонники. Да? — он расковыривает Соню, как раковину, доставая из раковины ее памяти маленькие жемчужинки.
— И это тоже. Но не в этом дело. Танго меня спасало от всего. От всего вообще. Мечтала открыть свою школу.
Соня расслабляется и забывает, что не хотела разговаривать с Джонни ни о чем, кроме серфа.
— Да. Перелом ноги-то тебе не в тему, — сочувствует Джонни.
— Не в тему. Ладно, давай заниматься. Это мои проблемы.
— Кто спорит? — Джонни залезает на доску и начинает поднимать парус.
— Кстати, почему Джонни? Твой отец был американцем?
— Нет. Моя мама была актрисой, — усмехается Джонни.
Соня не очень понимает, как это связано, но дальнейшие расспросы кажутся неприличными.
ГЛАВА 10
Пари
Муха поднимает голову, и взгляд упирается прямо в грудь Сони.
— Сколько с меня? — спрашивает Соня, открывая кошелек.
— Двести.
Соня кладет деньги перед Мухой на стол, но взгляд Мухи, как холодное щупальце осьминога, заползает в ложбинку между грудей Сони.
Неприятно. И Соня не церемонится.
— Хорош пялиться, я начинаю дымиться!
— Я просто хотел спросить, что ты вечером делаешь.
— А по-моему, ты пялишься на мои сиськи. Просто возьми деньги.
Муха прячет купюры в стол.
— Ладно. Скажи, а ты любишь стихи?
— Стихи?
— Да, стихи, — Муха пристально смотрит на Соню.
— Стихи тебе рановато, малыш. Попробуй начать с прозы.
— Типа ты меня опустила сейчас?
— Типа я просто не хочу стирать с себя твои слюни. Избавь меня от этого, ладно?
Соня уходит. Муха смотрит ей вслед, и его ноздри яростно раздуваются.
Солнце перевалило через полдень и созрело, как созревает яблоко. Стало медовым.
Ветер треплет бирюзовый шарфик, Джонни держит его у лица и смотрит сквозь него на море. Сквозь ткань все выглядит словно в дымке. И запах… Этот запах ослепляет Джонни так же, как глаза в сумерках ослепляет внезапно вспыхнувший свет. Соня подходит ближе и рывком забирает шарфик.