Мужчина поспешно откланялся, поднялся несколькими пролетами выше, дождался, когда захлопнется дверь за его новой знакомой. Тихо спустился. стараясь не шуметь, вышел из подъезда.
— Что, герой-любовник, свиданьице не удалось? — Лопата издевался, упиваясь его растерянным видом.
— Она не просто так появилась около старухи, — констатировал Горан. — Включай в наблюдение. Нужно понять, на кого она работает.
Лопата шумно отхлебнул из баночки с энергетиком:
— Может, ни кем? С чего ты вообще к ней прицепился?
Горан не ответил. Как объяснить этому щенку с рыжей нечесаной бородой то, что говорил ему опыт и уверенность, что ничего просто так не бывает.
Он прошел в комнату, уселся в кресло напротив окна: старуха мирно смотрела телешоу и вязала очередную салфетку.
Глава 12. Новые возможности
13 апреля, около полудня
гимназия
Санкт-Петербург
Представительное бежевое здание в центре города, с колоннами и арками, широкая лестница, ватага неугомонных воробьев на притихших перилах, Стеша зашла внутрь сразу после звонка на первый урок. Охранник, бегло посмотрев документы, подсказал, как найти кабинет директора. Сколько лет прошло, а, попадая в здание школы, она всегда испытывала благоговение, желание говорить на полтона тише, идти медленнее, осторожнее. Будто в храме.
Огромные стекла, белоснежные горшки с цветами, бесконечные ряды декоративных панно вперемешку с досками почета, информацией для родителей, правилами пожарной безопасности и разлинованной простыней с расписанием.
Полная дама с модной короткой стрижкой встретила ее приветливо.
— Степанда Андреевна, вас словно само провидение к нам направило, — на одном дыхании, без запинки, пропела она, вставая навстречу. — Хотя я, конечно, не суеверна, но иначе и не скажешь. — Она понизила голос: — У нас чэпэ: преподаватель права и обществознания оказалась в больнице, вероятнее всего, в этом учебном школу уже не вернется. Дети остались без подготовки к экзаменам, а для многих это — профиль. Катастрофа. И изменить уже ничего нельзя. Все будущее можем загубить ребятам!
Она страдальчески сложила руки перед собой. Стеша нахмурилась:
— Дело в том, что у меня профильное образование, не педагогическое. И нет соответствующей квалификации для подготовки ребят к ЕГЭ…Я вряд ли…
Директриса прервала ее:
— Но консультации-то вы провести можете! — поспешила успокоить та. — Я проведу вас как юриста пока — нам все равно пришлось бы это делать, в сентябре у нас аккредитация, подтверждение статуса, а это содом и гоморра и моровая язва в одном флаконе, знаете ли… Финансирование я нашла, с отделом образования согласовала. Два часа права в неделю в одиннадцатых, их у нас три. То же самое с десятого по восьмой. Итого двадцать четыре часа. Плюс консультации. Плюс обществознание…Плюс нагрузка по подготовке к аккредитации. Там нужно срочно внести изменения в Устав, проверить приказы и программы на соответствие…Очень много работы, — она обреченно вздохнула, на мгновение забыв о посетительнице. — Это все на два ближайших месяца, а там возьмем вас уже учителем. Ставка есть. В сентябре организует квалификационный разряд.
Стеша задумалась:
— Я не знаю, предупредила ли вас Ираида Семеновна, но у меня еще ВУЗ не закончен. Мне так или иначе придется возвращаться в Москву, защищать диплом и сдавать ГОСы.
— А потом? К нам? — директриса выжидательно улыбнулась.
Девушка замерла, словно проходя черту:
— Я бы хотела жить в Петербурге.
13 апреля, 13 часов 08 минут
Санкт-Петербург
Георг Иван долго плутал между запертыми на замки подворотнями, в поисках входа в подъезд номер три. Недоумевая, как можно додуматься до такой нелепицы, и отгоняя от себя навязчивое «Ох, уж эти русские», он неустанно напоминал себе, что это — его историческая родина. Что он сам — этот русский. Выход из положения нашёлся в виде молодой девушки с пакетом из супермаркета в руках. Девушка отперла калитку магнитным ключом, покосилась на подошедшего гостя северной столицы:
— Вам к кому?
— К Ираиде Семеновне Эрхард, в двенадцатую квартиру, — Георг впервые посетовал, что забыл русский язык, сейчас бы он вызвал гораздо больше доверия.
Девушка поправила подхваченную порывом ветра прядь чёрных волос, удивленно кивнула в сторону проспекта:
— Так парадное там, вы бы воспользовались домофоном, — посоветовала она на прекрасном английском.