На тумбочке у входа примостилась её собственная сумка. Та самая, которую отобрал Колян. А над зеркалом корявым почерком, с двумя грамматическими ошибками нанесено алой помадой: «Превет, слаткая!»
Стеша прислонилась к косяку, порывисто выдохнула, пробуя тревогу на вкус. Она растекалась по венам, горячим пеплом оседая на пересохших губах. Сердце билось в груди, отдаваясь в ушах барабанной дробью.
Старый, проверенный временем способ — считать — помог и на этот раз.
Мысли медленно укладывались, словно кирпичики в умелых руках строителя.
Ограбление утром организовано вором Лопатой. Его цель — заставить её, Стешу испугаться и убраться из города, открыв путь к квартире Ираиды, в которой, очевидно, находится антикварное украшение, ради которого все и затеяно. По мнению Лебедева, похитители, а, значит, и Лопата, работают по-крупному, то есть за ними — серьёзный заказчик.
Схема с нападением в стиле дворового гопника не вязалась с крутым и серьёзным заказчиком. Но сумка — вот она. Вещдок как-никак.
«Вдруг на ней сохранились „пальчики“», — предположила девушка, подавив чувство брезгливости к некогда любимой сумке.
Девушка выскользнула из квартиры, стараясь не дотрагиваться до предметов и не затоптать возможные следы в коридоре, вернулась в квартиру Ираиды. Запах лекарств беспокоил, заставлял сердце тревожно биться.
Стеша открыла форточку, подставив лицо прохладному воздуху, пахнущему сыростью и жареным фаршем. Когда в желудке утренний кофе сиротливо поглядывает на часы в ожидании завтрака, словно опаздывающей возлюбленной, котлеты лучше не вдыхать. Стеша захлопнула форточку, поправила занавеску. В окне напротив мелькнула тёмная фигура.
Девушка выдвинула ящик с документами: в синей папке с оплаченными квитанциями за коммунальные платежи красовалась скромная визитка. «Чернов Алексей Иванович», — красовалось под двуглавым орлом и эмблемой Следственного комитета. И телефонный номер.
— Алло, Алексей Иванович, — она надеялась, что голос не дрожит. — Это Сомова, соседка Ираиды Семёновны Эрхард.
Чернов, судя по гулким звукам шагов и одышке, куда-то торопился.
— Слушаю, — бросил коротко.
Стеша рассказала все, что сообщила вчера Лебедеву, а также о своём утреннем происшествии, разговоре со старшеклассником Борисовым и появлении в квартире Егора ее похищенной утром сумки вместе с записью на зеркале. Она чувствовала, как недоумение на другой стороне сигнала сменилось удивлением, а затем — вниманием. Следователь уже никуда не бежал. Стеша представила, как тот замер посреди широкого коридора или лестницы, вцепился длинными пальцами в поручень.
— Откуда ваши гопники в курсе, где вы живете? Они следили за вами?
Стеша смутилась. О слежке, конечно, можно сказать, но в таком контексте она точно сойдет за экзальтированную штучку.
— Я недавно в городе. Вероятно, в кармане сумки остался записанный мною адрес квартиры Егора. Я ведь в начале там остановилась.
Чернов, кажется, кивнул:
— Возможно. Сумку, надеюсь, не трогали?
— Ничего не трогала, вообще из квартиры вышла, — обиделась Стеша.
— Вот и не трогайте. Сейчас к вам подрулю с криминалистами. И заодно с Ираидой вашей Семеновной побеседую, она все равно собиралась со мной о чем-то важном поговорить, звонила утром.
Стеша нахмурилась:
— Ираида Семеновна в больнице, в реанимации.
Глава 29. Первая жертва
— И чё? — низкорослый Колян с сомнением уставился на скрюченное тело старика. Дорогой серо-коричневый пиджак из плотной ткани валялся у стены, замызганный, в бурых пятнах запёкшейся крови. Парень шумно шмыгнул носом, скривился.
Брат появился неожиданно, раньше, чем они договаривались. В багажнике — вот этот мужик, запястья в скотче, рот перекошен от страха. Лопотал что-то невразумительное.
«Иностранец, что ли?» — подумал Колян равнодушно и с надеждой прищурился — может, заплатят больше, тогда хватит на пару-тройку доз больше. Или парням на районе можно будет торгануть. Ну, разбавить малёк, и торгануть. Сердце сладостно сжалось.
Лопата смачно сплюнул на тёмный от гнили пол:
— Ты на фига его так обработал? — процедил. — Я те чё сказал? Присмотреть. И чтоб не орал.
Колян растерянно моргнул:
— Так я его и… того. Потому что орал.
— Че, пасть нельзя было просто заклеить?! — Лопата зверел.
Братец невразумительно промычал, спрятал квадратные кулачищи в карманы. Он «вёл» старика по поручению Лопаты с того самого дня, когда тот появился у дома старухи. Знал обо всех его передвижениях, встречах с Зиной у тёмного, покрытого тонкой коркой апрельского льда пруда. Их тихие разговоры, неизменный одобрительный кивок босса, конверт с деньгами в сухой старческой руке. Лопата так и не понял, за что Зина отвалил старику столько бабок. Но оставаться не у дел, у пустого корыта, он не хотел. И, раз идёт игра в разные ворота, он затеял свою партию.