– Как у вас весело… – печально протянул его величество. – А у меня совещание…
– Они все равно не поверили моим доводам о готовящемся дворцовом перевороте… – пожала я плечами, поднялась, достала с полки еще три бокала. Денис разлил коньяк. И раздал народу. – И что в ваших совещаниях толку…
– Справедливо, – улыбнулся император Тигверд.
– Не гномий самогон, конечно, – проворчала я. И выпила свою порцию, не дожидаясь остальных. – Денис, повторишь?
– Слушаюсь! – улыбнулся он мне и налил еще.
Имперцы смотрели в свои бокалы. Император о чем-то раздумывал, а остальные ждали от него отмашки.
– Если что – у отца в кабинете есть еще, – кивнула я на практически допитую бутылку.
– Да и я в машине не одну вожу, – обиженно посмотрел на меня бывший студент. – Мало ли что.
Баронесса Кромер глядела на меня в каком-то священном ужасе.
– А вам как наш мир, Луиза? – решила начать я светскую беседу.
– Я здесь счастлива, – тихо ответила она.
– Как Алан? – спросила я о ее сыне.
– В школе, – чуть улыбнулась она. – На удивление хорошо общается с одноклассниками.
Император тяжело вздохнул, все-таки выпил коньяк, недовольно оглядел нас всех:
– Я к себе.
– Погодите… – остановила я его. – Вы сегодня обедали?
– Что? – удивился он. Да и все остальные посмотрели на меня с изумлением.
– Пирожки еще есть. Мы с мамой их наделали в промышленном масштабе. Мама еще борщ варила. Будете?
– Буду, – улыбнулся он.
– Сейчас все разогрею. А потом отправитесь на совещание.
– Слушаюсь, миледи, – насмешливо протянул Фредерик.
Я быстро накрыла на стол, покормила всех. Император удалился. Луиза и Денис ушли в папин кабинет, им было о чем поговорить. Я стала собирать посуду со стола, когда поняла, что плачу.
– Что случилось? – подошел ко мне милорд Милфорд.
– Не обращайте внимания. – Я зло вытерла глаза. – Это пьяные слезы. Ничего. Переживу.
– Я могу чем-то помочь?
– Зачем это вам, милорд? Мы уже все сегодня выяснили про то, кто кому друг. Кроме того, я думаю, что не в состоянии буду заниматься. Поэтому, если можно, давайте встретимся завтра. Я как раз приду в себя.
Странно, но милорд Милфорд не разгневался.
– Вы правы в своих упреках, – склонил он голову.
– Мне не за что вас упрекать, – отрезала я. – Как и тех, кто сегодняшнюю ситуацию извратит точно так же, как и вы с Ричардом.
– Что вы имеете в виду?
– Я ворвалась на совещание кабинета министров. Его величество после этого исчез из дворца на несколько часов. И всем все понятно. И где мы были, и чем занимались. Как и в отношении тех нескольких дней, когда он не выходил из моей спальни.
– Почему вы сегодня сказали, что я вам не друг? – спросил милорд Милфорд внезапно.
– А вас это задело? – прошипела я.
– Вы, когда выпьете, становитесь агрессивны?
– Нет. Просто хорошее воспитание отключается, и я перехожу на разговоры по душам. Прямым текстом. Еще позволяю себе пьяные слезы. И жалость к себе. Впрочем, вы уже в курсе.
– Простите меня, миледи Вероника. Я был не прав, – поклонился он.
– Друзья – это те, кто верит. Вопреки всему. Несмотря ни на что, – прошептала я. – А в отношении вас… Да и Ричарда тоже. Можно сделать вывод, что друзьями мы не стали.
– Я никогда не видел его таким счастливым, – прошептал Милфорд. – Надо было догадаться, что все эти слухи – бред.
– А вы тоже не верите, что в империи готовится переворот? – сменила я тему разговора.
– Надо проверять, – скривился Милфорд.
– Такое впечатление, что меня одну это волнует.
– Может, потому, что мы привыкли?
– Как это?
– Вы же не думаете, что это все – первая попытка… И не первая, и не последняя. Но в этот раз все немного по-другому.
– Почему?
– У Рэ появилась привязанность. По ней и ударили, чтобы его нейтрализовать.
– Вот и прекрасно. Нет привязанности – нет слабых мест. Так что скоро все наладится, – фыркнула я.
– Как мне заслужить ваше прощение?
– Зачем вам это?
– У меня как у контрразведчика совести быть не должно. И личных симпатий. Одна целесообразность. Только материал, с которым работают. Но в вашем случае этот принцип почему-то не работает. К тому же мне хочется стать вам другом.
Я вытерла руки полотенцем и резко развернулась к нему.
– Давайте попробуем, – протянула ему руку.
– В вашей Вселенной все-таки странные манеры, – проворчал он, с осторожностью пожимая мне кончики пальцев.