— Ваше величество, прошу прощения.
И только потом сообразила, в каком виде явилась. Уходя на прогулку с Милфордом, я оделась… простенько так. Для похода в магазин на даче. Джинсы. Свитер. Яркие угги. Шапка взаимоисключающих цветов с огромным помпоном — то ли у мамы был порыв креатива, то ли она просто психанула. Я лично это ее творение любила, но на неподготовленного зрителя она производила сильное впечатление. И старый пуховик неопределенного цвета.
На фоне роскоши императорского дворца это все смотрелось… особенно выразительно.
Я огляделась из-под шапки. Император Фредерик в окружении сановников — все, как один с непростыми, значимыми лицами. Все, как один, готовы служить империи.
— Оставьте, милорды, — прозвучал среди всей этой суеты скучающий голос императора Тигверда. — Это не нападение. Это миледи Вероника.
Стражники остановились в полушаге от меня. Заклинания тоже прекратили стучать в кокон. Все замерли — и уставились на мою персону.
Вот не везет сегодня — так не везет. Я как раз успела подумать, что достопочтимые милорды никогда не видели меня… Нет, когда я надену платье-ночнушку — как у всех, они вряд ли смогут опознать в приличной даме то чучело, что переминалось сейчас с ноги на ногу посреди парадной залы. Но его величество… Сдал он меня…
— Вы несказанно украсили собой совещание кабинета министров, миледи Вероника…
Как же хочется залезть под стол…
— Рада угодить вам, ваше величество, — ответила я. И улыбнулась. А что еще остается делать? — Если возможно, я бы хотела с вами переговорить.
— Для вас, — иронично откликнулся его величество, — все, что угодно. Милорды, перерыв. Прошу, миледи. Я думаю, в моем кабинете нам удастся поговорить спокойно.
Повинуясь приглашающему жесту императора, я пошла за ним. Перед нами лакеи с поклоном открыли дверь. Мы прошли насквозь через богато обставленные помещения. Зашли в приемную. Молодой человек, явно скучавший за массивным столом, торопливо вскочил. Его лицо выражало нескрываемое изумление — видимо, императора здесь не ждали.
— Все потом, Карл, — император сам распахнул передо мной дверь, пропустил вперед и, пройдя следом, тщательно закрыл за собой. И только после этого зашелся в хохоте.
А я что? Мне было не жалко. Видок тот еще…Действительно изумительный. Стало жарко. Я стянула шапку, расстегнула пуховик.
— Смейтесь, смейтесь, — проворчала я. — Если мне надоест в моем мире, я вернусь к вам. И устроюсь работать шутом во дворец.
— Ох, — простонал, вытирая заслезившиеся глаза, император. — Это было лучшее совещание кабинета министров в моей жизни.
Пока его величество изволили веселиться — я огляделась. На фоне богатых, роскошно обставленных комнат дворца, личный кабинет самого императора выглядел удивительно просто, даже аскетично. Строгая, элегантная гамма серебристо-серого и черного. Светло, просторно, — ничего лишнего, никаких украшений. Лишь нарядное алое пламя камина да трогательный пейзаж в простой раме над ним. Серый гранит мрачных стен неприступного замка, утопающий в розовато-белоснежной нежности цветущих яблонь…
Я невольно залюбовалась картиной. Задумалась о том, почему Фредерик выбрал именно эту работу, и почему она ему так нравится. Может быть потому, что… Тут я вспомнила, что дело срочное. И Милфорд может потерять терпение.
— Теперь вы нахмурились… — раздался голос Фредерика. — Я надеюсь, вы не обиделись?
Отрицательно покачала головой.
— Вы перенеслись не потому, что вам грозила опасность? — внезапно став серьезным, спросил император.
— Нет, ваше величество. Со мной все хорошо.
— Вы после вчерашнего отказываетесь называть меня по имени? — нахмурился он. — Неужели вы перенесли неприязнь, которую испытываете к моему глупцу-сыну, на меня?
— Нет. Просто…Мне грустно, что чудес не бывает. Даже в другом мире, где существует магия, ревнуют прекрасные принцы и сердятся справедливые императоры.
Я улыбнулась.
— Мое восхищение вами лишь усилилось, — печально проговорил император. — Действительно, жаль. Итак, что же привело вас ко мне?
— Да еще и в таком виде, — проворчала я.
— Вы — прекрасны, — особенно в таком виде…
Фредерик по-отечески вскинул брови и хитро улыбнулся. Вот черт… Я же забыла, что по их нормам — распущенные волосы — это для спальни.
— Простите. Я не буду ставить вас в неловкое положение. Присядьте и расскажите, наконец, что случилось.