А что?
Возраст подходящий, чистенькая, дурной болезнью принца не наградят, достаточно опытная, чтобы мальчишка не заскучал в постели, но не шлюха. А главное – замужем.
А муж-то какой удачный!
Королевский казначей! С ним всегда договориться можно будет!
Аурелио Августин так и поступил. Попробовал договариваться. И казначей пошел ему навстречу.
Да, бывает и так. Когда влюбляешься и женишься на девушке, которая тебе во внучки годится. Нет-нет, поймите правильно, разница в те же двадцать лет никого бы не смутила. Бывает. И не такое бывает!
Но не в сорок восемь же! Ей семнадцать! Ему – шестьдесят пять! Думать надо тем, что выше, а не ниже пояса…
Понятно, девушка прелестна, но ты-то ее захотел ОДИН раз. А она хочет – КАЖДЫЙ раз.
А возраст уже не тот, чтобы соответствовать семнадцатилетней прелести. И восемнадцатилетней тоже.
И сердечко пошаливает, и поспать хочется, и… и ловишь себя на мысли, что в организме скоро начнется острая недостача кальция. Уж больно жадными глазами провожают юную казначейшу придворные.
А тут – принц!
Сразу хорошо получается. Супруге – развлечение. И главное, что никто не перейдет дорогу его высочеству.
Казначею – душевное спокойствие. Да, ему наставили рога, но тут можно ходить и носить их почти с гордостью… не с конюхом каким или бретером. Нет. С принцем… кто сможет отказать его высочеству? Несчастный муж печально покорился…
Это даже и трагический оттенок носит… ах, как красиво звучит! Рога с трагическим окрасом!
И потом, когда отношения закончатся, несчастный супруг кое-что получит за свое понимание и терпение. Сутенерством отдает?
Фи, уважаемые! Это вы зря так судите! Это не сутенерство, а благодарность его высочества своей фаворитке. Такое тоже бывает.
Неучтенным фактором стала только беременность. Такого никто не ждал, вроде бы и принц умел предохраняться, да и даму поили всеми средствами, но – случается. Природа, она свое всегда возьмет. Король скрипнул зубами, но решил кровью не разбрасываться. И договор был чуточку пересмотрен.
Да, и в сторону увеличения суммы – тоже.
Понятно, что родившийся Мануэль Хоселиус был признан его высочеством. И получил герб, хотя и усеченный, получил титул и даже небольшое поместье. Воспитывался он, правда, не при дворе. В деревне.
Но тут уж даже принц не возражал. Что делать с детьми, он в свои восемнадцать представлял весьма слабо. Ладно, в девятнадцать… почти.
Все равно… ребенок? Вот и прекрасно. А почему он так плохо пахнет? И течет с него чего-то такое… а орет он зачем?
Про осознание ответственности за приведенную в этот мир новую жизнь. Про безумную любовь к первенцу. Про…
Вот писать про такое приятно, а читать умилительно. Только в жизни так бывает крайне редко. И в данном случае ничего подобного у Хоселиуса Аурелио не вспыхнуло и не зажглось, тоже мне, звезда какая!
А вот у Алисии Катарины чувства вспыхнули сразу. К добру ли, к худу, она оказалась абсолютно сумасшедшей мамашей. Ребенка она не спускала с рук, мгновенно остепенилась, забыла о приключениях… супруг нарадоваться не мог следующие пять лет. Потом его все же хватил инсульт, и он отправился сводить баланс к Ла Муэрте, но пять лет он прожил спокойно.
Какие там рога? Что вы!
Идеальная семья!
Ради такого и королевского бастарда потерпеть можно.
Да и супруга так благодарна за его хорошее отношение к королевскому бастарду, что просто идеальной женой стала. Дети – и те оценили. Сначала-то им юная мачеха совершенно не глянулась, а потом и признали, что отец не дурак.
Так-то оно… умному человеку и рога на пользу, и копыта не во вред. Он все сумеет к делу приспособить.
Время шло.
Юный Мануэль вырос, был представлен ко двору и мигом получил всеобщую любовь и популярность. Что уж там…
Бернардо Хоселиус был слишком молчаливым и замкнутым. Себе на уме. И улыбаться всем подряд явно не собирался.
Игнасио Хоселиус вообще весьма негативно относился к людям. Думал о чем-то своем, не переносил шумных торжеств, старался держаться от людей подальше, а Мануэль к людям рвался и тянулся. Ему и хорошо было только среди людей.