– Ничего, Лолиточка, потерпи, сейчас придем домой, что-нибудь придумаем.
На четвертый этаж мы поднимались пешком, я не могла себя заставить зайти в лифт.
– Как жаль, Лолита, что ты у нас средний пудель. Если бы ты была карликовым, мне было бы намного легче.
Дома я уложила Лолиту на свою постель, причем она беспрерывно стонала и закатывала глаза, потом немного подумала и решила сходить в человеческий травм-пункт посоветоваться. Не выгонят же они меня! Схожу пока без собаки, попрошу доктора, может он согласится помочь несчастной Лолите.
Травмпункт был от нас близко, я добежала за десять минут. Очередь была небольшая, человека три. Все нормальные, пришли явно своими ногами. Одна женщина сильно порезала палеи, родители привели мальчишку, который утверждал, что проглотил металлический шарик от детского бильярда. Рентгеновский снимок шарика не обнаружил, мальчишка упорно стоял на своем. В конце концов, хирург посоветовал родителям сделать дома генеральную уборку, отодвинуть все шкафы и диваны и, если не найдут шарик, тогда прийти еще раз на повторный рентген. И последнего чудака поцарапал собственный кот, да так здорово, что кровь было не остановить. Я честно дождалась своей очереди, вошла и изложила суть дела. Мне повезло, доктор оказался заядлым собачником.
– Приходите попозже, после одиннадцати, когда народу не будет. И заверните собаку, чтобы в глаза не бросалась.
Дома Лолита уже не стонала, а только тяжко вздыхала. Ее было ужасно жалко. В одиннадцать часов я завернула ее в Дашкино старое одеяльце и понесла в травм-пункт. В свертке Лолита была ужасно неудобная, она стонала так жалобно, что у меня потекли слезы. Мы еле добрели. Я отдала Лолиту доктору, а сама присела передохнуть на лавочке в коридоре, но недолго, потому что из кабинета раздался жуткий взвой, потом лай и ко мне в коридор выскочила Лолита на собственных лапах и ужасно сердитая. Я поблагодарила доктора, причем он даже не взял денег, только потрепал Лолиту за уши, и мы пошли гулять, потому что от всех переживаний Лолите срочно понадобилось в туалет. Домой мы доползли только к двенадцати, я просто падала от усталости. Сестры с мужем еще не было. Я быстро встала под душ, потом легла, но сон не шел. Со мной сегодня столько всего случилось, правда говорят, что понедельник – день тяжелый. История с Лолитой, этот случай в лифте, а что еще? Был какой-то неприятный осадок. Алик со своей женой! Надо же, такой бедный, жена бросила, весь из себя одинокий, а оказывается, у них вполне нормальные отношения, раз обедают в итальянском ресторане. А я-то хороша, развесила уши. Напридумывала себе всякого, жалела его. Все, пускай теперь сам разбирается со своими проблемами. Жена ему поможет. Достаточно с меня людей со странностями, я сама с приветом. Двадцать семь лет – старая дева. Ну, положим, это не совсем так, но про это знаю только я и еще Максим. Да, кстати, что-то он давно не давал о себе знать? Уехал в Москву? Жаль! Как раз сейчас я созрела для свидания. Если он завтра позвонит, я на все соглашусь. С этими благими намерениями я заснула.
Утром, выслушав мой рассказ о приключениях с Лолитой, сестра ужасно всполошилась, жалела и тискала Лолиту, которой хотелось спать, и она была ужасно недовольна этими нежностями.
– Ты бы хоть мне посочувствовала, ведь я ее до больницы на себе тащила! Как сюсюкать, так ты первая. А скажи, когда ты последний раз собакой гуляла? В прошлом году?
Сестра торопилась на работу, поэтому коротко высказала мне, что я стала совершенно невозможна, что с таким характером меня не только замуж, но и близко не подойдет ни один порядочный мужчина, что я каждый день сама начинаю скандал и что мы все ей надоели.
Я уныло поплелась на работу. Настроение было паршивое, от плохих мыслей болела голова. В середине дня я спросила Зойку:
– Мне никто не звонил?
– Звонил, но ты же сама сказала – если мужской голос, то тебя нет.
– Это было вчера, а сегодня я для всех есть.
Буквально через полчаса Зойка позвала меня к телефону. Я почему-то ожидала Алика, но это оказался Максим. Тем не менее я ему обрадовалась.
– Куда же ты пропал, дорогой? – нежно проворковала я в трубку.
– Дела, дела, извини. Так мы увидимся сегодня?
– Обязательно! – с энтузиазмом воскликнула я. – Я очень хочу тебя видеть!
– Тогда жди меня в пять, – он назвал место.
Я повесила трубку и принялась прихорашиваться в уголке. Черт, а боди-то французское, Анькин подарок, я и забыла. Ну да ладно, не в боди дело.
Я ждала Максима в условленном месте ровно полторы минуты. Он подъехал, открыл мне дверцу, опять не выглядывая из машины, но на такие мелочи я сегодня решила не обращать внимания.
– Ты голодна?
– Да нет, не очень.
– Тогда поужинаем дома, у меня все есть.
Я кивнула, отгоняя от себя все сомнения.
Ехали мы долго-долго, я перестала узнавать дорогу, только поняла, что где-то на окраине. Вокруг были совершенно одинаковые блочные дома. Максим остановился у автомобильной стоянки, поставил машину, потом мы шли пешком дворами. Я вообще-то плохо ориентируюсь в незнакомом месте, а тут еще волновалась. Да, без посторонней помощи мне отсюда не выбраться!
Квартира, куда привел меня Максим, была маленькая, однокомнатная, совершенно безликая. Он сказал, что эту квартиру снимает. Что ж, придется смириться, видно, судьба моя такая – встречаться с любимым человеком по чужим квартирам. Я сама испугалась того мысленного сарказма, который вложила в слово «любимый».
Мы накрыли ужин на кухне. У него все было готово, даже салаты какие-то нарезаны. Но я попробовала только кусочек ветчины и сыр. Что-то я нервничала, еда не лезла в горло. Максим сидел напротив меня, и я видела, что он очень возбужден. Глаза его горели каким-то неестественным огнем, рот был полуоткрыт. Странно, раньше я никогда не замечала этот его полуоткрытый рот.
– Выпьем за нашу встречу, Мариночка? Тебе шампанского или сухого? – Он запомнил, что раньше я никогда не пила крепких напитков.
Но сегодня, чтобы успокоиться, мне требовалось кое-что покрепче шампанского.
– А можно, я буду пить с тобой коньяк?
Он удивился, даже был несколько недоволен, но налил мне коньяку. Наверное, у него дорогое шампанское, а я не оценила. После коньяку я немного успокоилась, мы пошли в комнату, сели на диван. Музыки у него не было, но дело было не в этом. Я смотрела на Максима и ждала, когда же наконец я почувствую то, что было со мной два года назад. Когда я потеряю голову и забуду, кто я и где нахожусь. Я смотрела на Максима, он был так же красив, только сегодня какой-то нервный, немного суетливый, а может, раньше я этого просто не замечала. Он повернулся ко мне и поцеловал. Я закрыла глаза, но магия не приходила. Его поцелуи стали торопливыми и какими-то жадными. Он попытался расстегнуть пуговицу у меня на блузке, пуговица оторвалась и упала на пол. Максим тихонько чертыхнулся.
«Куда он так спешит, пожар что ли? – подумала я с раздражением. – Ведь два года не виделись, мог бы подобрать для встречи что-нибудь получше, чем эта пыльная квартира и старый диван с продавленными пружинами».
И тут я поняла, что Максим абсолютно ни при чем – все дело во мне. Максим остался прежним, каким был – это я изменилась. Раньше мне было абсолютно все равно, где с ним встречаться, хоть на даче, хоть в машине, лишь бы быть с ним. Но сейчас меня не устроила бы царская кровать под золотым балдахином и с розовыми шелковыми простынями. Я осознала абсолютно ясно, что не хочу с Максимом целоваться, не хочу раздеваться перед ним и ложиться с ним в постель не хочу. Не хочу – и все тут! И не буду. Как говорит все та же сестрицына подруга Катерина: «Любовь прошла, завяли помидоры, сандалии жмут и нам не по пути!»