Еле дотерпев до конца свадьбы, Настя наскоро попрощалась с клиентами и на всех парах понеслась домой. Она не стала тратить время на отбор и ретушь кадров, сразу поставила на печать и трясущимися руками стала принимать выплёвываемые аппаратом снимки. Сначала ничего подозрительного не было, и девушка заметно успокоилась, но потом попался снимок, на котором молодожёны были вдвоём. Вернее, уже втроём, так как странный человек в балахоне чётко проявился на снимке и, как выяснилось, только на одном. Через пару снимков в ладонях Насти оказалось изображение, на котором присутствовали только молодожёны, но радости от этого девушка совершенно не испытала. Так как были они не совсем живыми, вернее, совсем не живыми.
Настя в страхе отшвырнула от себя снимок, он приземлился на пол белым прямоугольником цветным изображением к полу. И снова из оцепенения ее вывел звонок мобильного, похоже, что это стало входить в привычку. Настя взяла трубку, ожидая услышать голос Карины, но на этот раз звонил ее брат, что тоже ничего хорошего, как оказалось, не сулило. Ведь именно он дал ее номер телефона молодожёнам со вчерашней свадьбы, так как был их закадычным другом и теперь он звонил сестре, чтобы сообщить о несчастье, о котором Настя уже и так знала, так как видела жениха на фотографии задолго до того, как он умрёт.
Из рассказа брата Настя узнала о том, что как раз в тот момент, когда она отправилась на новый заказ, жених с прошлого заказа вышел по каким-то своим делам из дома и аккуратно так попал под машину, прямо перед домом. А дальше Настя уже и не слышала, телефон выпал из ее ослабевших пальцев и со стуком ударился об пол. Ноги девушки стали ватными и чтобы не упасть, Настя опустилась на диван, и, как оказалось, села прямо на пульт от телевизора. Видимо, садясь, она нажала кнопку, так как телевизор включился, и Настя увидела возникшую на экране журналистку, которая выкрикивала в микрофон новости, повествуя о последних происшествиях, случившихся в городе.
Настя не любила подобного рода передачи и, взяв пульт в руки, уже почти нажала на кнопку, как вдруг ее внимание привлекла разбитая вдребезги машина, она показалась девушке знакомой — наклейка мистера Лыбы-улыбы на заднем стекле, не часто встретишь такую. Девушка не ошиблась — машина действительно была ей знакома, так же как и пассажиры, которых спасатели вытаскивали с заднего сидения искорёженного авто. Настя без труда узнала своих сегодняшних клиентов, несмотря на то, что их лица и тела были частично изуродованы. Как говорила репортёрша, молодожёны попали в аварию в тот момент, когда ехали домой с ресторана, в котором праздновали свадьбу.
После увиденного Настя уже не думала о том, что произошедшие события этих нескольких дней — просто трагическое совпадение или стечение обстоятельств. Все указывало на то, что люди погибали именно после того, как Настя провела съёмку на их торжестве и распечатала снимки. Интересно, случилось бы это, если бы она не печатала бумажный вариант фотографий, ведь именно с этого все и началось после того как первая невеста настояла на подобном исполнении заказа.
Настя тряхнула головой. Конечно, нет, бедная девушка ни в чем не виновата, вся проблема таится в фотокамере, которую Настя сама не помнила, как украла из богатого особняка. Камера проклята — в этом нет сомнения, именно поэтому ее никто до сих пор не хватился и в полицию о краже никто заявление не отнёс, именно потому, что прежние хозяева не хотят вернуть себе проклятую вещь. Вполне возможно, что и фотосессию они затеяли именно с этой целью. Флигель, в который зашла Настя, был грязным и пыльным, в то время как сам фотоаппарат оказался чистым, будто его кто-то специально положил на столик в темной комнате так, чтобы на него легко можно было наткнуться в полумраке. А там уже дело техники — проклятая вещица сама бы заставила нашедшего его человека забрать себя, именно так и произошло.
Настя не помнила того, как унесла фотоаппарат из особняка. Так же в упор не помнила, как убирала фотоаппарат в сумку, когда ехала на очередной заказ. Она помнила о твёрдом намерении его не брать и том, как убирала его, но ни о том, как забирала с собой. Если и правда, проблема в этом фотоаппарате, то его надо срочно уничтожить. Настя, полная решимости направилась на кухню, порыскав в выдвижных ящиках она, наконец, нашла то, что искала, и в комнату уже вернулась с молотком, которым отбивала мясо. Положив фотоаппарат на стол, девушка занесла над ним молоток, но замерла.
Непонятно почему, но ей вдруг стало жаль разбивать его, и появилось желание, несмотря ни на что оставить его себе. Настя ещё не раз, правда, уже не так решительно занесла руку с молотком над фотоаппаратом и снова не смогла его опустить. Она повторила эти манипуляции ещё несколько раз. И тут снова раздалась трель мобильного. Настя сначала не хотела брать трубку, думая о том, что это, скорее всего, звонит кто-то, кто сообщит ей о смерти ее последних клиентов. Но телефон не умолкал, настойчиво требуя, чтобы Настя ответила.
Девушка нажала кнопку и поднесла телефон к уху. Вопреки ожиданиям, ничего плохого она не услышала, наоборот, раздался радостно щебечущий голос Пилар.
Сердце Насти сжалось от горя и боли, и она, расплакавшись, попросила подругу как можно быстрее к ней приехать.
Когда девушки сидели на кухне, Настя нашла в себе силы пересказать подруге события последних дней. Снимки с двух предыдущих свадеб показать она, конечно же, не могла, так как уничтожила их ещё в самом начале, если не считать последних, которые она не отдала и вряд ли отдаст заказчикам, так как клиентов не осталось, кому их отдавать? Теперь уже некому, вот их как доказательство своих слов Настя продемонстрировала Пилар. Не опуская постыдный момент воровства и то, каким образом у неё появилась проклятая вещица.
Реакция подруги была неожиданной для Насти. Пилар не возмутилась и не уличила в воровстве подругу, не расстроилась по поводу произошедших смертей и не отреагировала так, как это принято в подобной ситуации. Наоборот, глаза Пилар засветились каким-то странным сумасшедшим огоньком, и она попросила подругу продать ей проклятую вещь.
Настя настолько обалдела от того, что только что услышала, что даже достала из шкафчика початую бутылку виски и глотнула прямо из горлышка.
— Ты это сейчас серьёзно говоришь? — скрививши рот от ужаса, спросила она, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Вполне,- невозмутимо ответила Пилар, спокойно глядя на то, как ее подруга прямо из горла глушит на ее глазах вискарь, и не предприняла попытку отобрать у девушки бутылку, что обязательно бы сделала в другой ситуации.
Настя ожидала услышать что угодно, но только не это. Она действительно не верила своим ушам, так как за много лет дружбы с Пилар считала ее доброй и отзывчивой девушкой. И вот теперь эта милаха сидит с невозмутимым видом и всерьёз рассуждает о том, как было бы неплохо сфотографировать начальницу Дадо.
Ее совершенно не трогает то, что благодаря этому фотоаппарату умерло несколько человек и виновата в этих смертях ни кто иной, как Настя. Но Пилар совершенно не заботят ни угрызения, ни муки совести подруги, и ей абсолютно до лампочки то, что Настя готова разбить эту проклятую штуковину, лишь бы прекратить цепочку смертей. Единственное, что заботит ее — так это то, что она подозревает своего парня в связи с его начальницей и хочет им отомстить. Вернее, не им, а ей. Она хочет любым способом извести Марию и совершенно не думает о том, как это будет.
— Убийство. Ты понимаешь? — озвучила, наконец, Настя то, о чем думала, глядя на подругу.
— Ты сама понимаешь, что замышляешь убийство?
— Ты не правильно на это смотришь. Я бы называла это справедливостью.
— Справедливостью?
— Убить человека, по-твоему, справедливо?
— Не убить, а проучить.
— Ты считаешь хорошей наукой то, что человек умрёт, причём не самой лучшей смертью? Знаешь что? Я уже жалею, что рассказала тебе обо всем. Думаю, тебе следует забыть и прямо сейчас покинуть мой дом. Пойдём, я провожу тебя до двери.