"Сын Тонгора станет рабом, - подумал он с мрачным отчаянием, - и все из-за меня: мне нужно было бы действовать мудрее".
- Мне жаль вас, парень, - грубовато проговорил капитан. - Если бы это зависело от меня, я взял бы и тебя, и парнишку в свою команду. Но что я могу поделать - даже в Таракусе правит Закон. Но я помню, что я твой должник, - продолжал пират, - мы с тобой кровно повязаны, и я не был бы честным человеком, если бы не расплатился с тобой достойно. Я сделаю вот что. Когда ты и парнишка будете выставлены на торги, я куплю вас обоих. Тогда вы сможете войти в нашу команду.
Конечно, этого мало за то, что ты сделал для меня, ведь ты спас мне жизнь.
Чарн кивнул, не решаясь заговорить. Он не был неблагодарным. Он понимал необычную щедрость такого поступка со стороны Рыжебородого. Но как сможет он стоять и наблюдать за тем, как сына Тонгора - наследника Патанги - продают, как раба, на торгах, даже если Тарта покупает их хороший друг?
Что же делать, чтобы избежать этого?
Барим Рыжебородый не мог правильно расценить его молчание. Он дружески толкнул Товиса в плечо, потом быстро зашагал по палубе, чтобы разобраться с пиратом, который, работая на вантах, допустил ошибку.
Молодой воин задумчиво бродил по кораблю. На глаза ему попался Тарт. Черную гриву волос покрывала красная вязаная шапочка, яркий пояс ловко охватывал стройную талию. Скрестив ноги, мальчик восседал на бочке, наблюдая за тем, как пираты танцуют грубый матросский танец, и подпевал своим детским голосом хору ревущих голосов, исполнявшему бесстыдную песню.
Чарн облокотился о перила и посмотрел на бегущие волны.
Белые чайки, пронзительно крича, кружили над кораблем.
Синие воды впитывали яркий солнечный свет и искрились десятками тысяч танцующих отблесков.
На закате "Ятаган" войдет в гавань Таракуса.
Молодой чантар прилагал все усилия, чтобы отыскать путь к спасению. Но как он ни пытался, ему не удалось найти никакого решения проблемы. С каждым часом беглецы уплывали все дальше от мирных городов северной части залива. С каждым часом они приближались к загонам для рабов пиратской столицы Таракуса.
Чарн Товис ничего не мог предотвратить. Но нельзя опускать руки. Надо найти способ, чтобы помочь мальчику бежать.
Hoc корабля с резным драконом разрезал соленые морские воды. Подхваченный легким бризом, "Ятаган" на всех парусах держал курс на юг - к Таракусу.
Часть 4
В МИРЕ БОГОВ
Некто создал Девятнадцать Богов: Горла - отца звезд и великого Трифондуса, Эдира - Бога Солнца и Тиандру - Богиню Удачи, Диомалу - Богиню Плодородия и Иллану - Владычицу Луны, Карчонда - Бога Воинов и Дирма - Бога Бури, свирепого Авангру - Повелителя Призраков и Ириона, Иондола - Бога Песен и Аслака - Кузнеца Богов, Пнота - Бога Мудрости и Алтазона - Вестника Богов, Нергондила и Аарзота - Бога Ветра, и Шастадиона - Бога Моря, и Зат-Ломара и умного Балкира. В их руки он вложил силу природы и законы мироздания... И мир был создан.
Летописи Лемурии. Книга первая, глава II
Глава 1
БОГ МУДРОСТИ И ВЕЧНОСТИ
О, как далеко и долго дорога его вела
Через загадки и тайны, сквозь силы добра и зла.
И вот перед ним сияет где-то средь облаков
Лик величавый и грозный мудрейшего из богов.
Сага о Тонгоре, XVIII
С высоты на Тонгора смотрело таинственное гигантское лицо. Всепоглощающий благоговейный страх заполнил сердце валькара, и он замер у подножия горного трона, глядя на необъятную фигуру, нависающую над ним.
Лицо Бога напоминало человеческое, но носило печать сверхъестественного величия и неземной духовной красоты. В нем ощущалась сила, непобедимая воля и огромная мудрость, выходящая за пределы понимания простых смертных.
Туманный водопад бороды струился по неясно очерченной громадной груди. Острые и яркие, как огромные звезды, глаза сверкали из-под едва различимого капюшона. Могучая рука прижимала к груди огромную книгу, закрытую семью печатями. Это была легендарная Книга миллионолетий. Тонгор понял, что перед ним Бог Звездной Мудрости и Вечности - Пнот.
Бог Вечности, глядя на Тонгора сверху вниз, обратился к нему с вопросом, и глубокий голос походил на раскаты далекого грома.
- Что ты, воин из племени валькаров, делаешь здесь, в Королевстве Теней?
Тонгор откинул назад свои густые черные волосы и поднял меч в салюте, с каким люди обращаются лишь к самым могущественным королям.
- Я считаюсь умершим, и моя тень теперь бродит здесь с какой-то неведомой целью.
- Ты считаешь себя мертвым, - возразил Бог Вечности на его слова. - Ты ничему не научился, попадая в различные ситуации во время странствия по этой стране?
Валькар почувствовал недоумение. Он не знал, как отвечать.
- Я узнал, что не все таково, каким кажется, и что внешняя оболочка еще не говорит об истинности явления в этой странной Стране Теней, наконец сказал он.
Титан медленно кивнул в знак согласия, задумчиво разглядывая Тонгора, а потом продолжил:
- Тогда подумай, как поступить, если действительность не соответствует внешнему проявлению. Как ты можешь знать, что на самом деле находишься здесь и что все, что ты видишь вокруг себя, не часть какого-то сна? Что же касается смерти, то что ты знаешь о жизни, чтобы говорить так уверенно?
И опять валькар не знал, что ответить. Он чувствовал свою ничтожность перед глубокой мудростью Бога Вечности, восседавшего на горном троне. Размеренным протяжным голосом Пнот говорил:
- Существует десять тысяч состояний бытия, и различие между ними зачастую не более толщины волоска. Ты и твой род по своему невежеству и глупости все оттенки этих разновидностей существования определяете всего двумя терминами. Один из них - "жизнь". Но вы и сами не понимаете смысла этого определения. Другое состояние вы называете "смерть". И тут тоже непонятно, что вы имеете в виду. Для вас все, что не живет во плоти, означает смерть, а все, что живет во плоти, означает жизнь. Однако состояние бытия - это нечто большее, чем эти два определения, смертный, значительно большее, чем ты можешь себе представить. Словно ты все светлые оттенки цветов назвал белыми, а все темные - черными. Поэтому самую большую глупость ты совершаешь, когда судишь о тех вещах, о которых не имеешь представления.