Речь и мысль Всевышнего абсолютно едины с Ним, и это сравнимо с речью и мыслью человека, пока они потенциально находятся в мудрости и разуме или же в жажде и прельщении, местящемся в сердце его, до того, как они поднимаются из сердца к мозгу, чтобы о том размышлять категорией букв6. Ибо тогда, [до своего раскрытия], буквы мысли и речи, исходящие от этого прельщения и жажды, находятся еще потенциально в сердце, а там они едины совершенным единством со своим корнем — мудростью и разумом в мозгу и прельщением и жаждой в сердце.
Точно так же, если использовать сравнение, речь и мысль Всевышнего едины абсолютным единством с сутью и сущностью Его, благословенного, также и после того, как речь Его, благословенного, перешла в действенную стадию при сотворении миров, так же, как она была с Ним едина до сотворения миров, и нет для Него, благословенного, никакого изменения, а [кажется, что оно есть] лишь для творений, получающих свою жизненную силу от речи Его, благословенного, уже в действенной ее стадии, при сотворении миров, в которых она облекается для их оживления через по-ступенное нисхождение от причин к следствиям и понижение от ступени к ступени через многие и разные сжатия, пока не смогут творения получить свою жизненную силу и свое существование, не обратившись в небытие.
И все сжатия — сокровение внутреннего, дабы утаить и скрыть свет и жизнетворность, проистекающую от речи Его, благословенного, чтобы она не раскрылась таким великим раскрытием, что нижние не смогут этого принять. И потому также свет и жизнетворность речи Б-га, благословен Он, облеченная в них, кажется им как бы чем-то отдельным от сути и сущности Его7, благословенного, и только от Него, благословенного, исходящим, как речь человека от его души. Но по отношению ко Всевышнему никакое сжатие, утаение и сокровение ничего не скрывает и не утаивает8, и тьма — то же, что свет, как написано: «И тьма Тебе не затемнит и т. д.»9, ибо сжатия и одеяния не суть нечто отдельное от Него, благословенного, да сохранит Он от подобной мысли, но «как та улитка, одеяние которой есть часть ее тела»10, как написано: «Ибо Гавайе — Элоким»^ и как написано в другом месте12. И потому перед Ним все как абсолютное небытие.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Но «Тора говорит языком людей»1, и в ней речь Б-га, благословен Он, называется речью точно так же, как человеческая речь, ибо в действительности таков путь нисхождения и проистечения жизнетворности к нижним через многие и сильные сжатия разного рода, дающие начало многочисленным разнородным творениям. И так велики и сильны эти сжатия и утаения Высшего лика2, что могут возникнуть и быть сотворенными такие нечистые вещи, и «клипот» и «ситра ах-ра», и [они могут] получить свою жизненную силу и поддержание своего существования от слова Всевышнего и дыхания уст Его, благословенного, при утаении Лика и понижении ступеней. И потому они названы «иные боги»3, так как их питание и их жизненная сила [исходят] не от категории Лика, а от категории заднего в Кдуша, а выражение «заднего» означает, что это подобно действию человека, дающего что-либо врагу своему против своего желания. Он бросает это ему как бы через плечо, ибо отворачивает лицо свое от него из-за своей к нему ненависти. Так, наверху категория Лика есть внутренняя основа высшей воли и Его истинное желание, коим Всевышний желает уделить жизненную силу всему, что близко Ему со стороны Кдуша. Но «ситра ахра» и нечистота — «отвратное для Всевышнего, что Он ненавидит»4, и Он не уделяет ей жизненной силы от внутренней стороны Своей истинной воли и желания, которыми Он желает, да сохранит Он от подобной мысли, но — как бросающий через плечо врагу своему против своего желания — лишь ради того, чтобы покарать грешников и дать доброе вознаграждение праведникам, покоряющим сторону «ситра ахра». И это называется задней стороной высшего желания Его, благословен Он.