Артем с интересом глядел на обычных работяг, которые стали теперь мобилизованными на производство. Правда, Донбасс всегда славился своими "технарями". Ведь здесь действительно мастера — "золотые руки", хорошему слесарю неважно, что ремонтировать: большегрузный автомобиль или, например, бронетранспортер. Конечно, есть особенности, но техника-то ведь советская, а значит — сверхнадежная и ремонтопригодная. Да, действительно — и танк несколько отличается от гусеничного трактора, но ведь и те дядьки, которые его чинят, раньше служили еще в Советской армии, потому имеют необходимые знания и навыки.
Придя на следующий день в цех, Артем своего танка и не узнал: башня снята и установлена на специально сваренный из стальных уголков стеллаж. Там уже суетятся, подсвечивая себе фонариками, специалисты по электрооборудованию. Отдельно на мощной стальной раме стоял разобранный бронекорпус со снятыми катками и гусеничными лентами.
В огромном здании цеха раздавались гулкие удары металла о металл, мелькали вспышки электросварки, шипело пламя газовых резаков. Над головой со скрежетом и гудением передвигался электромостовой кран, перетаскивая многотонные детали, танковые башни, и даже боевые машины пехоты весом в пятнадцать тонн.
Работали здесь, собственно, как и везде в Донецке летом 2014 года, за паек. Но трудились не за страх, а за совесть. Донецкие "технари" не только ремонтировали технику, но и модернизировали ее.
Причем они делали это, не просто наваривая стальные листы и решетчатые экраны на технику, куда попало, а руководствовались инженерными расчетами. Бронезащиту боевых машин пехоты БМП-1 и БМП-2 усиливали в районе подбашенного отделения, накладками увеличивали толщину брони и самой башни. Борта легкой бронетехники, в том числе бронетранспортеров, защищались транспортерной лентой, которая используется на шахтных конвейерах. Плотная и многослойная, она неплохо защищала от мелких осколков и пуль пехотной "стрелковки".
Так любимые ополченцами решетчатые экраны в большинстве случаев срезались с техники автогеном за ненадобностью. Ведь было важно выдержать необходимое расстояние той самой решетки от самой брони, чтобы рассеивать смертоносную кумулятивную струю.
Подошло время обеда, и смена направилась в заводскую столовую. Кормили здесь сытно, по армейским нормам. Гороховый суп, рисовая каша с тушенкой или с котлетами, салат и чай. Хлеба можно было брать, сколько угодно. В условиях почти полной блокады Донецка подобный рацион был почти что сказочный.
Вместе с рабочими предприятия обедали и военные, которые располагались на территории завода, и ополченцы, пригнавшие сюда на ремонт свою бронетехнику.
— Вкусно тут кормят!.. — заметил Артем.
— Да, не жалуемся. Это потому, что руководство заботится! — ответил ему пожилой седоусый мужчина. — Я здесь еще при СССР начинал, а сейчас с пенсии пришел — технологом. Ведь не только рабочие руки нужны, но и мозги: производственный процесс еще надо уметь организовать! Михаил Васильевич меня зовут, будем знакомы.
Артем пожал шершавую твердую ладонь собеседника. Собственно, он и обратил внимание первым делом именно на руки собеседника — грубые, привыкшие к гаечным ключам больше, чем к шариковой ручке. Оно и неудивительно, ведь технологи в основном работают в цехах, непосредственно на производстве. Взгляд карих глаз этого мужчины оставался удивительно ясным, в нем билась мысль, рациональное начало. Несмотря на годы тяжелого труда и не самую большую и почетную пенсию, он сохранил, по-видимому, те знания, которые были получены еще во времена СССР. К этим знаниям прибавился еще и многолетний опыт, который сейчас — в ДНР, ценился на вес золота.
— Это точно! — кивнул Артем, расправляясь с большой котлетой, пожаренной явно по советскому ГОСТу общепита.
— Я, когда сюда вернулся, все брошено было: даже в офисах электрочайники остыть не успели! Кажется, что персонал, особенно ИТР, просто на обед вышел, вот как мы сейчас. Собственник, который фактически всем Донецком владел, в Киев перебрался. Это тот, который нас своими "земляками" всегда называл. Правда, когда ему это нужно было. Ну, ладно — это, как сейчас говорят, мое личное мнение.
— И как же вы тут с нуля все восстановили? — поинтересовался молодой танкист.
— Ну, зачем же с нуля? Оснастка в цехах оставалась, инструменты и станки — тоже. А людей — набрали. Между прочим, это первое во всей Республике предприятие, куда вновь начали набор сотрудников! — похвастался заслуженный технолог. — Даже копейку, какую-никакую, платить обещали… Пока — усиленный продуктовый паек выдают. А работа — она такой и осталась. Я больше тридцати пяти лет в машиностроении, привык. Да и приятно, когда тебя ценят, твой опыт, знания… При Украине, я тебе скажу, такого не было.