Нечеловеческое нервное напряжение захлестнуло трех человек экипажа танка ДНР. Они понимали, что малейшая ошибка будет стоить им жизни. Без вариантов. Поддашься страху, замешкаешься, и — пиши пропало… Не выдержат нервы, натянутые сейчас, как стальные канаты, — выстрелишь раньше, и танк противника тебя обнаружит и уничтожит. Только стальная воля командира, ювелирная точность наводчика и опыт механика-водителя, сплавленные воедино, словно бронебойный сердечник подкалиберного снаряда, позволяли выстоять и победить.
— Кайзер, вступаю в бой, прием, — раздался в наушниках голос командира роты.
Замаскированный на позиции командирский танк Т-72Б дал залп из пушки по украинскому "Булату". На несколько мгновений облако взрыва скрыло его полностью, казалось, что украинский танк поражен. Но это лишь сработали модули встроенной динамической защиты "Нож". После атаки из засады украинский экипаж сумел довернуть пушку и ответить выстрелом по противнику. Реакция украинских танкистов была отменная, а относительно "продвинутая" система управления огнем "Булата" позволяла выигрывать те самые мгновения, которые отделяют не просто победу от поражения, но и жизнь от смерти.
Теперь уже Т-72Б командира роты ДНР скрылся в облаке взрыва! Но и тут удар подкалиберного бронебойного сердечника пришелся в наклонную лобовую бронеплиту танка, да еще и прикрытую навесной ДЗ "Контакт-1".
— Гриша, бей суку! — рявкнул Артем, доворачивая башню своего Т-72Б.
— Выстрел!
Перед Философом стояла непростая задача — вогнать бронебойный "лом" в башню украинского "Булата" там, где уже выбита встроенная динамическая защита. Он с этой задачей справился ювелирно, с "философским спокойствием" наведя марку прицела точно под башню украинского "Булата". Лазерный дальномер включен, в поле зрения прицела наводчика высветилась точная дистанция: 950 метров. Танковая пушка теперь ориентирована только на одну-единственную цель. Палец жмет кнопку электроспуска на штурвале-"чебурашке".
Выстрел! Привычно, с металлическим лязгом бьет пушка. На скорости свыше 1700 метров в секунду оперенный сверхтвердый сердечник из металлокерамики пробил броню глубоко модернизированного танка Т-64БМ.
Артем Чернов и его ребята увидели, как на столбе ярко-желтого пламени "стартовала" словно ракета, многотонная башня. Детонация боекомплекта разнесла "Булат". Стальные траки гусениц и обгоревшие исковерканные катки разлетались во все стороны, словно шрапнель. "Прилетело" даже по башне "семьдесятдвойки" старшего сержанта Чернова, вызвав срабатывание контейнера "Контакта-1". Перевернутая башня тяжко плюхнулась сверху на кирпичнокрасный от воздействия чудовищной температуры стальной остов украинского танка. Вокруг него образовалась черная обугленная проплешина.
— Женя, уходим! Быстрее!
— Понял, командир! — Механик-водитель выжал сцепление и переключил передачу.
Танк пошел назад "змейкой", лавируя и прячась за укрытиями. В воздухе взвыли тяжелые 120-миллиметровые мины, вокруг дэнээровской "коробочки" взметнулись грязно-черные столбы взрывов. Но опытный мехвод успешно вывел танк из-под обстрела.
— Я — "Черный сепар", цель поражена! — из чистого ухарства открытым текстом по рации передал Артем Чернов. Пусть "бандерлоги" знают, с кем имеют дело!
Вдобавок к минометам, подключились и украинские "Грады". Но с наведением что-то напутали и уложили "полпакета" из двадцати снарядов прямо на украинские же позиции.
— За нас работу сделали! — повернул чумазое от порохового дыма лицо наводчик Гриша.
Вернувшись на исходные позиции, Артем и ребята из его экипажа полюбовались на огрызок металлокерамического сердечника, намертво вваренный в лобовую броню командирской "семьдесятдвойки". Подрыв блоков динамической защиты "Контакт-1", видимо, немного отклонил смертоносное бронебойное жало, которое не смогло преодолеть броневой "бутерброд" лобовой детали танка Т-72Б. "Бутерброд" этот представлял собой 60 миллиметров спецстали, средний слой из стеклотекстолита общей толщиной 105 миллиметров и тыльного бронелиста толщиной 50 миллиметров.
Механика-водителя с тяжелым переломом обеих ног и контузией вытащили из танка на связанных вместе автоматных ремнях вместо положенных по штату в медвзводе эвакуационных лямок. Его обкололи промедолом, за что подоспевший санинструктор 1-й танковой роты обругал бойцов. Ведь при шоке или контузии колоть наркотическое обезболивающее нужно было с огромной осторожностью. Но, с другой стороны, перелом со смещением обеих голеней от сотрясения лобовой брони… Боль же адская — от такой и сердце могло остановиться! От шока…