И вот уже за тонкой стеной леса показалось облако дыма от топки бронированного локомотива немецкого бронепоезда.
Тимофей Тимофеевич Зырянов укрепил на паровозе древко с красным флагом и развернул полотнище. Умирать нужно за идею.
Опытный машинист проверил давление пара по манометру и положил широкую мозолистую ладонь на кран регулировки движения. Он дал задний ход, выезжая на главную магистраль.
И вот перед ним – стремительно приближающийся немецкий бронепоезд. Вперед – на всех парах, навстречу бессмертию! Наш паровоз на этот раз отнюдь не на запасном пути! И развевается на ветру красное знамя!
Удар и последовавший за ним взрыв был ужасен! Немецкому бронепоезду не помогла даже контрольная платформа – ее просто смяло от чудовищного удара. Огненный шар взрыва лопнул потоками горящего мазута, который мгновенно заполнил броневагоны, выжаривая все внутри. Волна детонации боекомплекта внутри орудийных башен разрывала броневагоны, превращая весь бронированный состав в груду металлолома. О людях и вообще речь можно не заводить – в лучшем случае горстка пепла и пара обугленных косточек останется!
Земля горела под ногами оккупантов, и на оккупированной территории многострадальной Белоруссии партизаны приближали Победу – ту, что одна на всех! А цена… Она просто бесценна.
Глава 3
Новая техника
Ночь осенняя – долгая, низко надвинуты седые папахи облаков, сеет мелкий дождь. Замечательная погода! Такой ночью не пролетит высотный дальний разведчик «Дорнье» Do-17, не сфотографирует землю, что расстилается под его крыльями. Но все равно – настороже и девчонки-зенитчицы у своих длинноствольных полуавтоматических и автоматических пушек. Наготове – прожектористы, готовые поймать в слепящие столбы света раз и навсегда заученный ненавистный силуэт. Наготове звукометристы и радисты, чтобы загодя обнаружить угрозу и передать на аэродром дежурному звену легкокрылых Як-9 или лобастых Ла-5. Затерянную в лесах Подмосковья неприметную железнодорожную станцию охраняли, как неприступную твердыню, – и с земли, и с воздуха. На лесных, хорошо укатанных щебенчатых дорогах дежурили патрули отдельного стрелкового батальона НКВД. На перекрестках стояли замаскированные трехосные бронеавтомобили БА-10 с башнями от легких танков Т-26.
Конечно же, против танков, да тем более сейчас, этот броневик тягаться не мог. Но вот для пехоты его «сорокапятки» и спаренного пулемета было вполне достаточно! А шрапнельные снаряды Щ-240 унитарных выстрелов УЩ-243 и вовсе превращали тела в ненавистной серой, «фельдграу», униформе в фарш «по-рейнски»! Они несли в себе несколько слоев свинцовых пуль, уложенных вокруг центрального заряда, – и это было самое страшное для вражеской пехоты оружие!
Вместе с броневиками дежурили в секретах и мотоциклы с пулеметами.
Такие меры безопасности были приняты не зря.
Глубокой дождливой осенней ночью могучий паровоз «Иосиф Сталин» притащил на затерянную в лесах станцию воинский эшелон. Выбрасывая клубы угольного, черного дыма, весь окутанный клубами пара, локомотив остановился с пронзительным металлическим скрежетом.
Сразу же у платформ выстроились бойцы в синих фуражках с малиновыми околышами. В ночи раздалась отрывистая и резкая перекличка команд, сопровождаемая лязгом оружия и топотом сапог.
Гвардии лейтенант Стеценко тут же скомандовал своим танкистам строиться. Бойцы первой и второй тяжелотанковых рот вместе с инженером полка и зампотехом торчали здесь вот уже три дня – и все в обстановке строгой секретности. Просто среди ночи объявили тревогу, погрузились в «полуторки», и с соблюдением мер светомаскировки они покатили на железнодорожную станцию. Вместе с танкистами был и представитель особого отдела – как же в секретном деле без него?..
И вот после трех суток ожидания Степан Никифорович, наконец, смог увидеть то, ради чего они здесь были. Точнее, он смог увидеть только лишь серо-зеленый брезент, под которым угадывались очертания чего-то массивного.
Когда брезент был снят, под ним оказались стальные тела неведомых танков. Мокрая броня блестела, словно лакированная. Брезентовые чехлы на массивных пламегасителях темнели от напитавшей их влаги.
– Какие пушки здоровые на этих танках! – удивился один из молодых наводчиков.
– Да, самые большие, что есть на боевых машинах… – кивнул Степан Никифорович.
Он, опытный ветеран, начавший войну еще в Финляндии – на первых в мире трехбашенных танках Т-28, был поражен. Стеценко воевал и на тяжелом «сухопутном крейсере Сталина» Т-35, и на непобедимом богатыре – «Климе Ворошилове». На «тридцатьчетверке» различных модификаций и даже на легких танках. Так случилось, что ему довелось «перепробовать» практически все конструкции отечественных боевых машин. Ему выпала интересная военная судьба, если так вообще можно было выразиться относительно всего того, что довелось пережить не раз горевшему в боевой машине опытному «бронетанковому бойцу».