– Очень интересно, – сказал Валерьян солидно, – я уже сказал, что работаю радистом. И отлично справляюсь! Как вы перенесли шторм? Я все время дежурил у приемника, бессменно! Потому что могло же какое-нибудь судно терпеть бедствие, и я услышал бы и спас... то есть мы бы спасли. Это очень важно, такое дежурство. Приказ наркома о борьбе с авариями читал? Так что я бес-с-менно!
Он старался говорить небрежно, но, видимо, находился в возбуждении оттого, что его слушают столько чужих взрослых людей, и голос его то басил с хрипотцой, то срывался на высокий мальчишеский дискант.
– У меня мощная радиостанция, – продолжал он с увлечением, – и я уже проделал много интересных опытов (я ведь старый радиолюбитель). Теперь я думаю послать статью в «Радиофронт». Я, видите ли, пробовал держать связь с черноморскими судами, и это мне удавалось, но только в вечерние часы и на короткое время. В науке есть объяснение этому факту. К сожалению, опыты пришлось прекратить, потому что контрольный пункт подслушал меня и вкатил выговор. Ведь чиновники, поспорь с ними, попробуй!
– Ах ты милый! – восхитился Гусейн. – Да за что же выговор?
– За хулиганство в эфире. Но это ничего, все-таки очень интересно плавать. У нас большая библиотека, томов тридцать, даже больше. Кроме того, я юнкор. Пишу о нефтеперевозках и о стахановском движении. Собственно говоря, я недаром пришел сюда, я и записную книжку приготовил, чтобы записать впечатления. Чего ты смеешься, Володя? Мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь из стахановцев. Как вы достигли ваших рекордов?
Вокруг него собралась уже порядочная толпа, и он на минуту смутился, но увидел веселые, доброжелательные лица и важно раскрыл записную книжку. Гусейн взял его под руку, и они пошли по палубе, сопровождаемые толпой любопытных.
– Значит, все дело было в двигателях и в экономии времени при погрузке? Постойте, я запишу... Это что-то вроде изобретательства, правда? Нет? Ну, я, может быть, глупость сказал. Да не смейся, Володя! Я забыл тебе сказать, что я конструктор. Я делаю маленькие планеры из дерева и картона, это очень интересно. К сожалению, их негде пускать, – палуба у нас небольшая, и они все попадали за борт и погибли... А еще я сконструировал электромотор, совсем маленький. Он весит всего несколько граммов и вращается от карманной батарейки. И он выполнен целиком из советских материалов, заметьте!
Володя захохотал во все горло и, схватив гостя в охапку, поднял его в воздух.
– Из советских! – повторил он, захлебываясь от восторга. – Ах ты трепло!
– Ну, оставь, Володя, ну что за мальчишество, – морщился Валерьян, вырываясь. – Дай же поговорить с людьми. Слышишь, Володя!
Он оправил рубашку и обратился к Гусейну:
– Вы мне расскажете подробно о стахановских рейсах, когда мы придем в Махачкалу. Правда? Я уверен, что здесь можно многое перенять для нашей работы. У нас на «Узбекистане» все делается по-старому, и механик очень много спит. Я думаю, у него сонная болезнь, только он об этом не знает. Это бывает, знаете, муха такая укусит – и вот... Опять ты смеешься, Володя! А между тем это очень скверно. Вот вчера двигатель испортился, а он проморгал. И еще я вам скажу по секрету...
Он сделал таинственное лицо, и Володя склонил к нему ухо, заранее улыбаясь.
– Еще у нас в палубе щель образовалась, и оттуда идет газ. Честное мое слово! На стоянке щель заделали, но, видно, не совсем, потому что запах. И газоотвода у нас нет. Вот видите!
Он выговорил все это одним духом, и Володя все еще машинально улыбался, но наступило молчание.
– Давно это у вас? – спросил Гусейн. – Вы не помните?
– Да уже порядочно. В порту на стоянке капитан вызывал инженера, забыл, откуда...
– Из регистра, должно быть?
– Да, да. Он сказал, что надо как-нибудь заделать до конца навигации. Повертелся и ушел. Вот и заделали.
– Значит, регистр разрешил эксплуатацию с такой палубой? И без газоотвода? Да не может быть!
– Нет, я очень хорошо это помню. Повертелся и ушел...
Котельников покусывал ногти и хмурился.
– Надо что-то сделать, ребята, – сказал он тихо. – Им нельзя выходить в море. Это ясно.
– А что ты сделаешь?
– Снесемся с пароходством и заявим об этом. Нельзя же так оставлять.
– Теперь уже поздно, – сказал Володя, – сейчас окончится погрузка. А скажи-ка, Валерьян, у вас есть электромоторы на палубе?
– Есть. Шпилевой мотор на палубе стоит. А то где же?
– Может быть, не поздно? – спросил Гусейн, тревожно оглядываясь. – Может быть, разбудить Басова?