Хрулев попятился назад, выставив перед собой ладони.
- Ну, ты, рукам воли не давай, - заговорил он тихой скороговоркой, - я же так, только посмеяться. Видали, ребята?
Вокруг них сразу сомкнулось и загудело кольцо любопытных. Из-за плеча Гусейна высунулось круглое веснушчатое лицо Володи Макарова.
- Не надо драться, Мустафа! - крикнул он гневно. - Разве это человек? Этому плюнь в глаза - он утрется!
- Эт-то что такое! - начальственно крикнул Алявдин. - Не драться, ребята!
Басов быстро подошел к шумящей группе людей на мостике. До него донесся громкий мальчишеский голос Володи:
- Почему мы садимся на мель у пристаней? Почему мы делаем восемь миль порожнем? Пусть кто-нибудь скажет!
- Мы можем утереть им нос в следующем рейсе, - сказал Басов, протискиваясь к радисту, - подожди, Володя. Я тебе отвечу.
Теперь все смотрели на него, и от напряжения у него на секунду пресекся голос. "Только бы не сорваться теперь!" - пронеслось у него в голове. Он искал помполита, но помполита не было.
- Чего вы орете? - спросил Басов грубо, встретив блуждающие глаза Гусейна и обратившись к нему. - Понятно. Эти моряки нас и за людей не считают. А ты смеешься этому? - быстро обернулся он к Хрулеву. - Значит, ты сам согласен, что дерьмо.
- Таких у нас много, - взвизгнул Володя, - им на все наплевать! Из-за них и мучимся!
За плечами у Басова кто-то заворочался и жарко дыхнул в шею. Он уверенно повысил голос:
- Мы можем утереть им нос. Пускай они сейчас на первом месте, а нас ругает каждая собака в нефтегавани. Мы все-таки можем забить их. Первое дело - наладить двигатели. Потом - экономить время на стоянках...
- Гулять-то когда же? - вставил кто-то со смешком.
На него тотчас зашикали. Басов не обернулся.
- Экономить, беречь каждую минуту. Штурманам следить, чтобы вовремя оттягивались от берега при погрузке, чтобы не садиться на мель. Отремонтировать на ходу вспомогательные дизели. Да под нами вода закипит, если захотим!
- Посадки на мель в мою вахту не будет, - неожиданно горячо заявил Алявдин.
- Чего толковать, давайте возьмемся, - сказали сзади негромко.
- Возьмемся, что ли? - спросил Гусейн, недоверчиво оглядывая лица соседей, словно не веря еще, что можно взяться так, вдруг.
- Эх, ребята, делов наделаем... - Володя сорвал с головы кепку и стиснул ее в кулаке, как бы намереваясь ударить оземь.
Котельников сказал сосредоточенно, обкусывая ногти:
- Соревнование им надо объявить, вот что.
- Эх, что-то больно нахально! Может, ничего и не выйдет.
- Обязательно объявить, - сказал Басов. - Вызов по радио передадим. Но сейчас не в этом дело. Разрешили - на стоянке придется работать всей машинной команде.
Наступило короткое молчание. Козов, засунув руки в карманы, принялся разглядывать гладкую поверхность моря. Моторист Газарьян промолвил, глядя под ноги:
- Как это без берега, когда у меня мать больна?
Старая мать. Нельзя...
- От-т несчастье! - едко прищурился Котельников. - Она же здорова была! Ты это по радио узнал, да?
- Катись в пивную, без тебя справимся! - крикнул Гусейн, угрожающе оглядывая моториста. От возбуждения лицо его поминутно менялось, то проясняясь, то наливаясь угрозой. - Кто сойдет на стоянке, тот подлец!
Басов сказал:
- Все останутся, не беспокойся. Плевки получать никому не сладко. А кто сойдет - ну что ж, помехи меньше.
Он кивнул Гусейну и направился в машинное отделение, но его нагнал Володя Макаров.
- Александр Иванович, ребята будут работать в машинном отделении, а как же я? Радиорубка в порядке.
- Тебе нечего делать в машинном, ты не механик, - сказал Басов нерешительно, - а впрочем, черт... не в механике сейчас дело... приходи обязательно.
Гусейн проснулся в темноте. Переборки каюты вибрировали от гула машин, ровного и монотонного, как гул крови в ушах. Он приподнялся на койке и спрыгнул вниз. Ему показалось, что он опоздал и судно стоит в порту. Но глазок иллюминатора был темен и пуст, сквозь него доносился плеск волн и мягкий свист ветра. Гусейн выскочил в коридор и едва не ушиб дверью проходившего мимо человека.
- Идите, - сказал Басов озабоченно, - я искал вас. Сейчас миновали остров Жилой. Пора начинать.
Они прошли мимо горячей стены кухни, вдоль ряда кают и достигли входа в машинное отделение. Здесь Басов остановился.
- Там собралась почти вся команда, - сказал он, усмехаясь, - это хорошее начало, но для регулировки гребных дизелей этого вовсе не нужно.
- Как не нужно? - удивился Гусейн. - Да ведь вы сами...
- Я сам настаивал на аврале, это верно. Лучше, если первый успех будет достигнут общими усилиями.
Тогда каждый сможет гордиться и не будет посторонних людей у машин.
- Верно, - согласился Гусейн. Ему было приятно, что старший механик советуется с ним тайком от других, как бы выделяя его из остального экипажа. - Это вы правильно придумали. Только работы на всех не хватит, пожалуй. Не удалить ли лишних?
- Удалить недолго, - сказал Басов, - но, по-моему, зрителей у нас быть не должно.
В машинном отделении люди толпились на решетках, разговаривали друг с другом, стараясь перекричать грохот. При виде этого непривычного сборища Гусейн смутился. Всех этих людей он знал и половину из них считал никчемными. Они могли только выполнять приказания и всегда старались поскорее отстоять вахту. За ними нужно было смотреть непрерывно. С этими-то людьми Басов хочет наладить двигатели!
Спускаясь по трапу вслед за механиком, Гусейн чувствовал обращенные на них взгляды, и ему было неловко, словно он выдавал себя за кого-то другого.
- Вы будете менять поршневые кольца, - сказал ему Басов, - возьмите человек пять слесарей и мотористов. Когда будете поднимать поршни - глядите в оба.
Смущение Гусейна росло: у старшего механика два помощника, но он почему-то предпочитает доверять ему. И как это Гусейн будет "глядеть в оба", когда он сам только моторист и никогда не руководил людьми?
Басов разложил на ладони листочки индикаторных диаграмм. Команда сгрудилась вокруг него, и Гусейн постоял некоторое время, не зная, что делать. За грохотом машин голоса механика не было слышно. Понемногу им овладели привычные унылые мысли, которые всегда приходили в момент бездействия: старший механик повысит обороты двигателей, отрапортует кому следует, получит благодарность, но какое до всего этого дело ему - Гусейну? Просто он разыграл дурака вчера на мостике.