Выбрать главу

— Он — там.

Последнее задание

1

Ханкала еще спала. Темные горы поеживались под наползавшим туманом. Деревья вдоль дороги источали печаль. Оставленные войсками казармы зияли выбитыми окнами, и лишь в нескольких бараках теплился дежурный огонек надежды.

В штабе наблюдалась непривычное для раннего часа оживление. Офицеры сновали по коридорам, создавая видимость занятости. То и дело раздавались противоречивые команды, которые, по сути, сводились к одной — иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Капитан Турин, внезапно вызванный в штаб, попытался узнать причину возникшей суматохи, но от него отмахивались: «Не до тебя, братишка!».

— Когда улетаешь домой? — шевельнул квадратной челюстью Сухенько, лишь только капитан доложил о своем прибытии.

— Завтра утром — вертолет на Моздок.

— Удовлетворительно!

Полковник Сухенько третьего дня был назначен командующим группировкой войск в Ханкале. На деле группировка состояла из жалких остатков подразделений, которым предоставлялась высокая честь покинуть последними разоренную Чечню. Сухенько слыл солдафоном, а значит должен был справиться с поставленной задачей — не оставить врагу ни одной портянки.

«Удовлетворительно» было любимым словечком командующего. Погодные условия, строевая подготовка, товарищеский ужин — все получало у него удовлетворительную оценку. Сегодняшняя обстановка вокруг Ханкалы также оценивалась на «троечку», но с одним минусом — прошедшей ночью генерала Лебедя, гаранта мирных соглашений с боевиками, внезапно отстранили от дел. В воздухе запахло порохом: противник, обладающий многократным превосходством, мог воспользоваться кремлевским кавардаком.

— Говоришь, завтра улетаешь? — командующий барабанил деревянными пальцами по столу. — Стало быть, сегодня успеешь встретиться с Масхадовым и выяснить, будет война или нет. Это — твое последнее задание.

— Товарищ полковник, я понятия не имею, где находится Масхадов, да и не виделся с ним никогда.

— Разговорчики! Бегом!

Турин покинул штаб озадаченным. Искать чеченского предводителя было делом бессмысленным — тот тщательно скрывал место своего пребывания. Всякий, кто отправлялся на поиски, был обречен — в лучшем случае, на неудачу.

Всходило солнце. У контрольно-пропускного пункта тяжелый танк, всю ночь защищавший проход между бетонными глыбами, с урчанием отползал вбок. Подойдя, Турин через проем внимательно пригляделся к запредельной стороне.

Было тихо.

2

У казармы мурманчанин Никита Холмогоров в ожидании смолил сигарету за сигаретой, бросая окурки куда попало. Дневальный, позевывая, наблюдал за ним. В другой раз он пробурчал бы: «Здесь не сорят!», но сегодня с удовольствием представлял, как боевики будут ползать на карачках, собирая хабарики вокруг опустевшей казармы.

— Куда запропал? — набросился Никита, завидев неторопливо идущего Турина. — Битый час здесь околачиваюсь.

— Слышал, генерала Лебедя сняли?

— Ты уже все знаешь! — огорчился он. — Я только что общался со своим начальством.

— Чего сказали?

— Сказали никуда не высовываться. В столице никакой ясности нет.

— Понятно.

Друзья присели на скамейку, врытую в землю.

— Завтра улетаю домой. — Капитан задумчиво посмотрел вдаль. — Вот напоследок задание получил.

— Эх, мне еще неделю здесь кантоваться. Что за задание?

— Командующий приказал встретиться с Масхадовым, выяснить, будет война или нет.

— Он что, сдурел? Сам не может переговорить по телефону? Связь ведь налажена.

— Да может, конечно.

— Тогда зачем тебя посылать?

— Не знаю. Наверное, для отчетности. Доложит наверх, что все меры приняты — пушки заряжены, сабли наточены, разведчики засланы в стан врага.

Вдалеке послышался приглушенный рокоток. Над горизонтом заклубилась желтоватая пыль, которая постепенно сфокусировалась в черную точку с блестящими лопастями. Вертолет мигнул прощальным огоньком и растворился в небе.

— А может, рискнем — махнем к Масхадову? — Турин проводил глазами исчезающую точку. — Я уже переговорил кое с кем. Вроде как его надо искать в Старых Атагах.

— Оттуда же не возвращаются, — остолбенел Никита. — И вот-вот начнется пальба — угодим в самое пекло. Ради чего подставляться под пули?