Выбрать главу

— Это тот гитлеровский диверсант, о котором я говорил, — спокойно сказал «капитан» встревоженному, не понимающему, что происходит, командиру саперов и ткнул пальцем в грудь Володьке: — Скажи, артиллерист, что это за человек? Кто он?

Володька понял, ответил:

— Темный... Говорит — диверсант. Теперь ясное дело. Ехал на мотоцикле с немецкой стороны.

— Слышите? — торжествовал гитлеровец. — Этот боец с передовой, конвоир.

— Я советский разведчик, товарищи! Немедленно взрывайте мост! Танки близко... Это переодетый гитлеровский офицер. Весь отряд переодет в советскую форму. У них задание захватить мост. Поверьте... Я вез сообщение нашей разведки, — кричал я, задыхаясь, ловя открытым ртом воздух.

— Посмотрите на его сапоги и брюки... — саркастически произнес «капитан».

— Слышите?... Только капитан и старший сержант говорят по-русски, остальные не знают ни слова! Проверьте!

Я ошибся, знали еще двое. Один сказал: «Сволочь!», другой добавил: «Вот дает!» «Капитан Павлов» взмахнул рукой, щелкнул пальцами, и остальные волкодавы дружно засмеялись.

— Спросите что-нибудь у других, — настаивал я, напрягая сорванные голосовые связки. — Ну, спросите!

Лицо командира саперов взялось красными пятнами, он посмотрел на мои ноги, затем на мост. По мосту на нашу сторону ехало несколько повозок, брели легко раненные, женщины с детьми. Где-то недалеко за бугром раздались взрывы бомб и треск зенитных пулеметов. Смуглолицый сапер с выбившимся из-под пилотки черным курчавым чубом, тот, что прибежал от окопчика (кажется, это был Гургинидзе), что-то сказал своему товарищу, видимо, по-грузински. Я понял только два слова — «кацо», «дубль».

— Товарищ капитан, ваши документы, — тревожно озираясь на своих подчиненных, потребовал младший лейтенант.

— Ну и ну... — обиженно качнул головой гитлеровец, расстегивая карман гимнастерки. — С этого надо было начинать, товарищ младший лейтенант. — Он вытащил несколько книжечек, подал одну, очевидно, удостоверение личности, и спросил с благородным негодованием: — Орденскую книжку? Партбилет? Справку о ранении?

Младший лейтенант взял все документы, торопливо, с суровым видом полистал их, сверяя записи, печати и поглядывал то на фотографии, то на лицо «капитана».

— Это липа! — кричал я хриплым голосом. — Что вы делаете, лейтенант! Гоните их, взрывайте мост, пока не поздно. Танки близко.

— Товарищ старший сержант, успокойте мерзавца, наконец, — даже не удостаивая меня взглядом, небрежно бросил через плечо «сверхчеловек».

— Гоните их! Они убьют вас! Взрывайте...

«Старший сержант» ударил меня прикладом в живот, выше пряжки ремня, и хриплый голос мой оборвался на полуслове.

Младший лейтенант вернул гитлеровцу документы, козырнул.

— Товарищ капитан, попрошу вас удалиться отсюда. Я не имею права... Идите к своим людям, занимайте оборону.

Я стоял, едва держась на ногах, и не в силах произнести ни слова, кивал, мотал головой, давая понять саперам, чтобы они не верили «капитану».

— Ш-што?! — изумился гитлеровец, бледнея и переходя на громкий шепот. — Вы доверяете фашистскому диверсанту больше, чем мне? Там, на той стороне, тысячи наших... Вы хотите погубить их, бросить в лапы фашистам?

— Прошу удалиться! — закричал командир саперов, отступая шаг назад. Лицо его было красным от прилива крови. — Немедленно! Иначе вынужден буду применить оружие. — Оглядываясь на своих, он приказал: — Занять места, приготовиться к взрыву!

— Стой!! — гневно и властно махнул рукой «сверхчеловек».

В то же мгновение «старший сержант» нагнулся и двумя ударами кинжала перерезал провода. Саперы застыли, не веря своим глазам.

— Родину прродаете? — едва сдерживая бешенство, выкрикнул «капитан». Рысьи глаза его сверкали неподдельным негодованием. — Смотрите! Там женщины, дети. — Он выбросил в сторону моста руку с растопыренной пятерней.

Это был обусловленный знак, приказ к нападению. Волкодавы бросились на саперов, молниеносно сбили их с ног, смяли, обезоружили, свалили в воронку.

— Что ты делаешь, капитан? — Володька с открытым ртом, расширенными глазами, обеими руками схватил гитлеровца за грудь, рванул к себе так, что гимнастерка затрещала и лопнула у карманов. Он бы смял его в своих лапах, если бы не подоспел «старший сержант»... Гитлеровец всадил кинжал Володьке в спину, под левую лопатку. Глухой богатырь изумленно оглянулся и рухнул на землю мне под ноги.

— Родину продавать?.. — повторил «капитан» непонимающе, белыми от ярости глазами рассматривая оборванный, повисший как нелепый фартук широкий лоскут своей коверкотовой гимнастерки. — Я покажу! Я доложу генералу...