Генералитет сдержанно зашумел, пораженный неожиданным известием. Гитлер сделал паузу, чтобы выпить стакан морковного сока, и продолжал:
— Самым быстрым способом окончания войны была бы высадка десанта в Англии. Предварительные условия для этого создал военно-морской флот. Укрепление побережья закончено. Действия авиации заслуживают всяческой похвалы. Необходимы четыре-пять дней хорошей погоды, чтобы перейти к решительным действиям. Необходимы самые энергичные действия на территории противника. Шансы на то, что удастся провести тотальный разгром Англии, очень велики. Результаты нашего воздействия на Англию потрясающи. Малейшее промедление пойдет на пользу противнику.[1] Таким образом, успешные действия Люфтваффе создали предпосылки для проведения операции «Морской лев».
Затем Гитлер торжественно объявил свое решение: высадить десант, разгромить английскую армию, оккупировать всю Англию. Поскольку от получения приказа до начала операции требовалось десять дней, дата вторжения определилась автоматически — 24 сентября. После этого обсуждались только мелкие детали.
Возражений не прозвучало. Генералы, хоть и не были уверены в успехе «Морского льва», не произнесли своих сомнений вслух. Ход мыслей у большинства командиров Вермахта и Кригсмарине был одинаков: фюреру виднее. И перед вторжением в Польшу, и перед нападением на Францию генералитет тоже не до конца доверял интуиции вождя и его гению, однако всякий раз авантюрные, почти бредовые планы Гитлера потрясающим, невероятным образом претворялись в жизнь, принося Рейху блистательные победы. Поневоле складывалось фаталистичное подсознательное убеждение: фюрер не способен ошибаться.
На следующий день Геринг послал на Лондон две сотни «юнкерсов», из которых англичане сбили 56, потеряв при этом четыре десятка машин. Вечером, когда стали известны результаты налета, рейхсмаршал в легкой панике поспешил в имперскую канцелярию.
— Мой фюрер, — жаловался растерянный Геринг. — К сожалению, у нас нет бомбардировщиков большой дальности. Мы не в состоянии разрушить авиационные заводы, расположенные в северной части проклятого острова.
Ехидно улыбаясь, Гитлер показал ему только что полученную шифровку из Москвы. Молотов предлагал Рейху срочно закупить полсотни дальних бомбардировщиков. Облегченно вздохнув, Геринг утер пот со лба и радостно заверил: мол, теперь север Британии превратится в огненное море.
Ровно через неделю летчики Люфтваффе, наскоро обученные пилотированию новых самолетов, разбомбили заводы на севере. Днем позже несколько бомб, сброшенных с русских машин, поразили корабли в порту Розайт.
5
Как ни парадоксально, но с момента Гитлеровского вторжения в Польшу основные усилия Адмиралтейства были нацелены отнюдь не на борьбу против немецкого флота. Пока тянулась «странная война» и англо-французские дивизии отсиживались в укрытиях «линии Мажино», в Лондоне лелеяли план головокружительных операций на Среднем Востоке: провести мощную эскадру через Босфор и Дарданеллы, потопить русские корабли в Черном море, а заодно разбомбить нефтяные предприятия в районе Баку и Грозного. Когда пал Париж, у Адмиралтейства появилась новая навязчивая идея — уничтожить французские линкоры, чтобы те не достались немцам.
В начале июня базировавшееся на Гибралтаре соединение «Эйч» (авианосец, 3 линкора и легкие корабли) под командованием адмирала Соммервиля атаковало корабли недавнего союзника, бежавшие от немцев в алжирские порты Оран и Мерс-эль-Кабир. Из четырех французских линкоров сумел прорваться в Тулон лишь «Страсбург». Одновременно другой авианосец попытался уничтожить в Дакаре линкор «Ришелье», однако в цель попала только одна бомба. После этого Лондон заявил, что прекращает боевые действия против французского флота в портах Северной Африки. Исполнять свои обещания англичане, по обыкновению, не собирались.
В последний день августа, несмотря на острейшую угрозу немецкого десанта, Адмиралтейство отправило на юг дополнительные силы из Метрополии. К 20 сентября соединение «М» вице-адмирала Каннингхэма сосредоточилось во Фритауне, но уже на следующее утро покинуло этот южноафриканский порт и на рассвете 23-го приблизилось к берегам Сенегала. Англичане еще не знали, что через два часа после выхода соединения «М» из Фритауна произошло другое событие: итальянский флот, покинув гавань Неаполя, двинулся на запад, к Гибралтару.
1
В реальности, известной большинству читателей, после этих слов Гитлер неожиданно сказал: «Однако несмотря на все успехи, предпосылки для операции „Морской лев“ еще не созданы…»