Не люблю я подобных уродов, противоестественно все это! Европеоиды гребаные!
А все-таки хорошо они тут графику прорисовали, впервые вижу такую детализацию! Наверное, это из-за того, что сейчас я геймлю персом, а не, как обычно, на броне. Все так натурально и правдоподобно! Черт, я даже запах травы чую.
– Солдат, отойди в сторону, – раздался сзади властный окрик транса.
Я никак не отреагировал на окрик, разорвал бумажную обертку на пачке с патронами, сноровисто набил магазин пистолета.
– Солдат, ты что, оглох?! – продолжая орать, Каповский подошел вплотную. Он даже попытался схватить меня за плечо.
Выстрел пистолета был не особо и громким. Транс сложился пополам, осел на землю и, уставившись на меня удивленным взглядом, умер.
Собаке – собачья смерть!
Нацепил мундир, ремни, подсумки и всю остальную сбрую, включая навороченный командирский «браслет», с ним пришлось немного повозиться, меняя язык дисплея с немецкого на русский. За это время в себя пришли все остальные геймеры. Теперь я был Фридрихом Штерном, а солдат Абель Идт погиб от самострела.
О! А вот и аптечка нашлась. Шесть хелсов?! Океюшки!
Остальные участники шоу отреагировали на смерть одного из кандидатов вполне спокойно. Ну, застрелился один из нас, ну что в этом такого, может, ему надо в реале спать ложиться или инет отключили, вот он и сделал БиБи.
Шоу началось, и теперь только от нас зависит, кто в конце получит главный приз. Команда собралась разношерстная с разных серваков, до сих пор между собой особо не общались. Ну, на это и расчет!
Собрались за час, прикопали убитого, разложили велосипеды и отправились в путь. Через полчаса выкатились на укатанную грунтовку, на которой виднелись танковые следы. Покатились по грунтовке на восток, туда, где слышался далекий рокот артиллерийской канонады.
Где мы сейчас?
Прикинув ориентиры по карте, сравнивая их с тем, что есть на местности, еще и минут десять тупо глядел на компас, пытаясь понять, что мне дает осознание того, где север. Получалось, что мы в сорока километрах от города Харкофф. Или правильно Харьков? Не важно. Если заблудимся, то всегда можно спросить дорогу у любого патруля полевой жандармерии. Документы у нас в порядке, оружие есть, карта местности есть, ну и еще несколько плюшек в виде прибора ментального воздействия, который позволяет подчинить себе волю любого бота. Круто?! Ну а то!
Так, про что еще я забыл рассказать? Вроде ничего не забыл? А нет, забыл… Сценарий геймы: 1942 год, в окрестностях советского города Харьков идут бои между войсками Западной коалиции и Советской республикой. Мелкий пограничный конфликт, возникший вследствие оккупации Советами части Польши и прибалтийских стран, перерос в полномасштабную войну. Конфликт длился больше четырех лет и закончился благодаря тому, что в дело вступили Америка и Великобритания, именно они остановили СССР и не допустили полного разгрома и захвата всей Европы. Вот такой примерно сценарий нынешней игры. Я пока за западников. Но это только пока…
Вереница велосипедистов катилась по пыльной дороге, мундиры солдат взмокли и потемнели от пота. Изнурительные тренировки в течение полугода не прошли даром, самокатчики не сбивались и не отставали, монотонно давили на педали, глотая километры дороги. Мимо проносился типичный для войны пейзаж: следы разрушений, пожарищ и смерти. Вот недалеко от обочины весь во вмятинах и сколах тяжелый монстр КВ-2. С виду танк был целый, хоть и изрядно помят. Очень много было следов пожарищ и бомбардировок. Часто попадались трупы солдат Красной армии. Если первые находки еще вызывали интерес и возле сгоревшего легкого танка БТ-7 задержались на пару минут, рассматривая его со всех сторон, «бешеная табуретка» получила пару подкалиберных «болванок» в бочину, от чего и загнулась. Дальше вообще перестали обращать внимание на подобные находки, катили себе по дороге, наматывая километры пыльной дороги. Пару раз останавливались у постов полевой жандармерии, спрашивая дорогу.
За этот необычно долгий день мне больше всего врезался в память случай с военнопленными. Проезжая деревушку с дурацким названием Загрызлово, наткнулись на длиннющую колонну военнопленных; казалось, нескончаемая темно-зеленая змея выползла из-за поворота дороги и медленно проползла мимо нас, обдав зловонием немытых тел, гниющих ран и испачканной испражнениями одежды. Охраняли пленных кавалеристы, сопровождавшие колонны по обеим сторонам, удивительно, но их было всего два десятка. Я тогда еще подумал, что если бы пленные решились на побег, то им это точно бы удалось, ибо силами пусть и вооруженных конников никак не остановить бросившихся врассыпную несколько сотен беглецов. Хотя, глядя на медленно бредущих мимо меня красноармейцев, на их безучастно поникшие плечи и измученные, лишенные всякого огня глаза, было понятно, что на побег они вряд ли решатся. А то, что произошло дальше, только подтвердило мои догадки. Когда колонна пленных разошлась с нами и скрылась за очередным поворотом, мы наткнулись на небольшую группу пленных – человек тридцать, которых конвоировал всего один боец – невысокий, коренастый дядька с длинными усами и побитой оспинами щеками. Как только мы поравнялись с ним, я жестом подозвал его к себе, желая испытать на нем ментальное подавление воли – один из скилов, доступный мне, как командиру разведгруппы. Все прошло быстро и даже как-то буднично, глаза кавалериста остекленели, мышцы на лице окаменели, и он застыл в седле истуканом. Больше я ничего не предпринимал, и мой отряд покатил себе дальше по дороге, со стороны могло показаться, что я всего лишь обменялся на ходу парой слов и несколькими жестами с всадником. Отъехав метров на триста и укрывшись в небольшой рощице, влез на дерево и с любопытством принялся рассматривать в бинокль происходящее на дороге. А там ничего не происходило! Кавалерист как сидел в своем седле, так и сидел, лишь конь немного отошел в сторону и щипал траву на обочине, а вот пленные стояли поодаль на дороге и терпеливо ждали, когда их конвоир продолжит движение, но застыл истуканом и не шевелился. Прошло еще минут десять, когда, наконец, пленные поняли, что происходит нечто неординарное, один из них подошел вплотную к коню и принялся махать руками и что-то кричать, чтобы привлечь внимание. Фриц не шевелился. И вот в этот момент им бы дать деру во все лопатки, но они продолжали стоять. Наблюдение еще в течение пятнадцати минут ничего нового не показало: кавалерист сидел на коне, пленные послушно стояли поодаль.