Бригада, выполняя приказ штаба армии, заняла оборону в боевых порядках 31-й и 347-й стрелковых дивизий по северной окраине поселков Чкалов, Мясникован и Орджоникидзе в пригороде Ростова.
19 ноября на направление главного удара немецкое командование ввело свежую 14-ю танковую дивизию. То в одном, то в другом месте нашей обороны противник, группами в двадцать — тридцать танков, стремился во что бы то ни стало пробить брешь. Но танкисты, артиллеристы и пехотинцы прочно держали оборону. Особую стойкость проявил 2-й танковый батальон капитана Каранды, оборонявший город в районах поселка Чкалов и завода «Ростсельмаш».
Но силы были слишком неравны. 20 ноября в 8 часов вечера немцы массированным танковым ударом прорвали оборону 31-й стрелковой дивизии. Брошенный навстречу противнику танковый батальон Гаганова изменить положение оказался не в состоянии. Через четверть часа вражеские танки с автоматчиками ворвались на Буденновский проспект города, вышли к железнодорожному вокзалу и начали обстрел центральной переправы и железнодорожного моста.
Прервалась связь штаба танковой бригады со стрелковыми дивизиями, а затем и с командным пунктом армии. Выслушав сообщения разведчиков об обстановке в городе, Алексеев задумался: «3-й танковый батальон понес серьезные потери, погиб и его командир старший лейтенант Гаганов. Остальные танковые батальоны по-прежнему в боевых порядках обороны. Мотострелковый бьется с врагом, стремясь вырваться из окружения. Штаб бригады также под угрозой окружения, к поселку Маяковского, где он находится, пытаются прорваться немецкие автоматчики. Как быть? Наши войска уходят по наплавному мосту, что у Зеленого острова. Грузоподъемность его мала, танки он не выдержит. Станица Аксайская, где есть мост, через который можно переправить танки, по разведывательным данным, в руках врага. Батайский мост под угрозой захвата. Потеря его будет означать захлопнувшуюся ловушку для танковой бригады».
Батальон в окружении
(Второе письмо В. К. Шанина)
«…Мотострелковый батальон, в котором я в ту пору был начальником штаба, с десятью танками занял оборону северо-восточнее поселка Орджоникидзе, в районе подсобного хозяйства больницы в пригороде Ростова. В случае выхода немцев к Новочеркасску, батальону предстояло преградить им путь на Ростов с Новочеркасского направления.
17 ноября 1941 года развернулись кровопролитные бои на дальних подступах к Ростову. Я помню, что в тот же день поздно вечером в батальон на броневике прибыл полковник Алексеев. Он был хмур и утомлен. Попросил быстро собрать командиров рот и сообщил, что немцы прорвались в Большие Салы и командный пункт бригады перенесен в хутор Щепкин. Василий Михайлович уточнил нашу задачу, приказав немедленно изменить фронт обороны с учетом того, чтобы не допустить прорыва танков противника на Ростов со стороны Больших Сал. «Любой ценой удержать занимаемое положение», — подчеркнул он. Командир батальона капитан Леонов в те дни был серьезно болен. Очевидно поэтому Василий Михайлович отозвал меня в сторону и сказал: «Обстановка очень тяжелая, немцы рвутся в Ростов и трудно сказать, что может произойти. Витя, я надеюсь на тебя. От упорства вашего батальона будет зависеть судьба всей бригады». Он обнял меня и уехал.
Действительно, уже утром следующего дня противник повел сильный артиллерийский огонь и несколько раз атаковал нас, но батальон выдержал. Во второй половине дня враг усилил нажим и сумел вклиниться в нашу оборону. Десятью танками мы контратаковали противника и восстановили положение, потеряв при этом четыре боевые машины. Тогда враг, используя превосходство в силах, группой танков с автоматчиками прорвался через боевые порядки нашего правого соседа — стрелкового полка 347-й стрелковой дивизии, обошел нас с тыла и сомкнул кольцо.
В окружение вместе с нами попали несколько сот бойцов из 317-й и 347-й стрелковых дивизий, пятнадцать орудий, автомашины с имуществом различных частей. Ночью мы учли все, что имели, распределили по подразделениям и подготовились к бою, организовав круговую оборону. Боеприпасов у нас оказалось достаточно. Поскольку состояние здоровья командира батальона капитана Леонова ухудшилось (его еще ранило осколком в ногу), комиссар батальона старший политрук Пароминский предложил мне принять командование батальоном.
Оценив обстановку, мы решили во что бы то ни стало вырваться из окружения и отойти на Ростов параллельно шоссе Новочеркасск — Ростов. В течение 19 ноября мы с Пароминским шесть раз водили личный состав на врага, вступали в рукопашные схватки с немцами, но противник, имея значительное превосходство в силах, отражал атаки. Наши потери росли: около ста бойцов было убито, более двухсот ранено. Положение становилось критическим.