В течение сентября не прекращались и боевые действия Ленинградского фронта, который отчаянно стремился помочь своим соседям. В первой половине месяца с 9 сентября 55-й армией предпринимались попытки очистить от нацистов район Ям-Ижоры, но они оказались неудачными. Тогда было решено помочь Волховскому фронту — с 3 сентября Невская оперативная группа (НОГ) Ленфронта начала подготовку к форсированию Невы в районе бывшей московской Дубровки. Штабами Ленинградского и Волховского фронтов согласовывается решение о ведении 9 сентября 1942 года одновременного наступления: частей НОГ с предполагаемого к восстановлению Невского «пятачка» в сторону Синявина, соединений Волховского фронта из района Келколово им навстречу. Основная цель операции состояла в том, чтобы двумя дивизиями прорвать вражескую оборону на левом берегу Невы, овладеть Мусталово и, развивая успех на Синявино, соединиться с застрявшими в позиционных боях соединениями Волховского фронта. Но автору кажется, что в реализацию скорого форсирования Невы не верило даже командование Ленинградского фронта.
За несколько дней до преодоления этой водной преграды командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров вместе с командующим артиллерией Ленфронта генералом Одинцовым приезжали на предполагаемый участок прорыва и осматривали его.
«… С рассветом на обрывистых берегах Невы открылась черная панорама изрытых левого и правого берегов Невы. На крутом, обрывистом участке вражеского берега прочно высилась серая громада главного корпуса 8-й ГЭС с земляными насыпями эстакад. Железобетонные стены электростанции, пробитые снарядами с нависшими на них прутьями арматуры, словно клочья разорванной одежды высвечивали замаскированные, как бы подвешенные орудия и минометы. Именно оттуда отлично просматривалась река и наш правый берег. Этот мощный бастион будет снова поражать точным и прицельным огнем несколько километров окружающего пространства, в том числе весной оставленный и снова намечаемый к занятию плацдарм-„пятачок“.
— Какое-то осиное гнездо… Измаил какой-то, — зло выговорил находившийся на рекогносцировке рядом с Говоровым Одинцов. — Разбомбить надо, иначе не возьмешь. — Говоров промолчал. Господство в воздухе было пока у немцев.
Осматривая берега, он думал о времени суток для начала форсирования реки.
С рассветом? — будет угроза быстрого налета пикирующих бомбардировщиков.
Ночью? — сложность управления выдвижением войск и неточность стрельбы нашей артиллерии. О многом, многом еще думалось командующему».
Как и предполагало командование Ленинградского фронта, в спешке по приказу Ставки подготовленная операция по форсированию Невы уже 9 сентября провалилась. Две дивизии (86 и 46 сд), переправившись через реку, вклинились во вражескую оборону на противоположном берегу (их усилия поддерживала 11 сбр), однако развить свой успех не смогли и отошли на исходную позицию. Чтобы избежать напрасных потерь, Ставка 12 сентября приказала Военному совету Ленинградского фронта прервать операцию и выделила на подготовку нового наступления две недели.
Потери в этой бесславно закончившейся «акции» указаны в донесении Ленфронта от 12 сентября — «в результате проведенной операции наши потери выражаются: в личном составе — убитых 738, раненых 2245 человек…» (далее перечисляются потери в материальной части).
Ставка ВГК, по указанию которой и было осуществлено подобное неподготовленное действо, обличала командование Ленинградского фронта в директиве № 170610 от 12 сентября 1942 года (подписана Сталиным и Василевским): «Так как Ленинградский фронт оказался неспособен толково организовать форсирование р. Невы и своими действиями глупо загубил большое количество командиров и бойцов. Ставка Верховного главнокомандования приказывает операции по форсированию р. Нева прекратить»[106].
20 сентября 1942 года Манштейн перешел в контрнаступление против ударной группировки Волховского фронта.
Сначала немецкие войска начали давить по нашему авангарду севернее Мги, стараясь отсечь соединения 4-го гвардейского корпуса. Затем силы 30-го армейского корпуса 11-й армии вермахта (132, 170, 24-я пехотные дивизии), наступая со стороны Сологубовка — пос. Михайловский, а войска 26-го армейского корпуса — с севера, от рощи Круглая и Рабочего поселка № 7, соединились в районе поселка Гайтолово, в конце концов отрезав «клин» наших наступающих войск.
Вот как описывал финал Синявинской операции генерал армии К. А. Мерецков: «20 сентября противник перешел в контрнаступление, пытаясь отрезать наши авангардные части… Шесть пехотных дивизий, три горноегерских и части танковой дивизии стали сжимать клещи вокруг нашего авангарда. На земле и в воздухе развернулось ожесточенное сражение… Горели леса и болота, земля застилалась густым едким дымом. За несколько дней этой невероятной по своей силе артиллерийско-минометной и авиационной дуэли весь участок был превращен в изрытое воронками поле, на котором виднелись одни обгорелые пни…»[107]