Тем более смешно паниковать здесь, в одном из самых защищенных мест Америки — КП «НОРАД», где предусмотрены практически все возможные способы защиты. Сам командный пункт располагался практически в середине горного массива, а входной туннель разделяли серии стальных дверей, способных противостоять взрывной волне. Помещения, расположенные внутри, могли выдержать удар любого оружия, нацеленного на укрытие. Поглощающие удар пружины и подушки со сжатым воздухом изолировали людей и оборудование от гранитного пола. Стальные потолки предотвращали возможное падение скальных осколков при прямом попадании. Одно только не было учтено — количество и мощность нацеленных на этот район русских боеголовок. По крайней мере полк, а возможно и целая дивизия тяжелых ракет, известных под западным шифром «Сатана», готовились превратить горы в радиоактивный кратер, врезанный в земную кору. И осознание этой реальности, вместе с увиденным по пути к командному пункту, отнюдь не радовало генерала. Несколько успокоили его только открытые и спокойные лица часовых, вытянувшихся перед ним по стойке смирно и четко отдавших честь. Эти парни явно были готовы ко всему.
Приветствуемый часовыми, Хартингер прошел к длинному, похожему на театральный зал двухъярусному помещению, где человек сорок постоянно следили за ситуацией над территорией Северной Америки. Генерал поднялся на балкон и занял место за укрепленным на кронштейнах столом, вокруг которого располагались циферблаты, телефоны, переключатели и кнопки. Дежурный — полковник Фрэнсис Брук, вскочил со стула и замер по стойке «смирно».
— Вольно, Фрэнк, — сказал Хартингер. — Что нового?
Брук, передав свой пост помощнику, подошел и опустился на стул рядом с генералом. Перед ними был огромный экран, на котором отображалось, все, что движется в воздухе над континентом. Компьютер, который снабжали информацией телеграф, телефон и телетайп с сотен аэропортов и военных баз, менял знаки на экране через каждые несколько секунд.
— Пока ничего серьезного, сэр, — ответил Френсис. — Недавно у нас тут была горячка, когда мы ждали немедленной ракетной атаки красных, сэр. Но сейчас все несколько успокоилось. Похоже, русские решили ограничиться обычными вооружениями, сэр? — с надеждой посмотрел на начальника полковник.
— По полученным мною данным, пока так и есть, Фрэнк, — усмехнулся генерал. — Они также не рвутся устроить Апокалипсис, как и наш президент. Но дать гарантию, что этим все не кончится, я не могу.
— Так точно, сэр. Мы готовы ко всему, — бодрые слова несколько портила прорвавшаяся печальная интонация.
— Семья, Фрэнк? — понимающе спросил Хартингер.
— Да, сэр, — ответил Брук. — Застряли в Нью-Йорке, где гостили у ее матери, и никаких сообщений.
— Будем надеяться на лучшее, полковник, — ответил генерал, подобравшись, словно перед атакой, и давая понять, что лирическое вступление закончено. — Не думаю, что коммунисты так уж рвутся погибнуть в ядерном пламени. А в неядерной войне они с нами не справятся. Я считаю, что коммунизм — это скорбная и нелепая глава человеческой истории, чьи последние страницы дописываются уже сейчас. И мы поставим победную точку на развалинах Москвы.
— Так точно, генерал. Разрешите продолжать дежурство?
— Не спешите, Фрэнк. Сходите на узел связи и попытайтесь дозвониться до Нью-Йорка по нашим каналам. Думаю, что мы с майором О’Мэлли пока справимся без вас, раз русские решили отложить «судный день».
Полковник отправился выполнять указание, а командующий НОРАД тем временем изучил очередную сводку, принесенную сержантом. Новости, описанные в ней, отнюдь не улучшили настроение генерала. Бои в воздухе, пока без особого результата, неожиданно быстрая потеря Западного Берлина и выдвижение частей русской и восточно-немецкой армий к границе ничего хорошего в будущем не обещали.
08.10.1983. ФРГ. Группа «Браво».
Джигс еще раз тихо выругался себе под нос, вспоминая вчерашний день.
Колонна группы как раз подходила к очередному перекрестку, когда ЭТО произошло. Настроение у подчиненных Кейси по мере приближения к казармам понемногу улучшалось. Учения для группы закончились вчера и, оставив свой позиционный район, они наконец-то отправились домой. Не то, чтобы солдаты до этого очень переживали. Однако полевые условия подкашивали их, лишая возможности получения таких земных благ, как нормальное питание, чистая сухая одежда и другие предметы первой необходимости. После трех дней тяжелой работы на жаре рота начала выдавать себя запахом. Дополнением к этой проблеме была напряженность, вызванная подъемом почти по боевой тревоге и началом выдвижения на боевые позиции, за которым последовал шквал действий практически в панической обстановке в первые сутки после выхода. Да и потом новости было сложно назвать вдохновляющими. Какие-то непонятные протесты русских, о точном содержании которых из выловленных в эфире новостей узнать было невозможно. Бюро общественной информации сделало гениальный ход, прекратив вещание «Armed Forces Network»[4]. Из цензурируемых сообщений на Би-Би-Си и по немецкому радио группа «Браво» узнала только то, что силы НАТО продолжают проводить учения, а также то, что между представителями НАТО и Варшавского договора проходят переговоры в некоем тайном месте. Таким образом, солдаты и офицеры терялись в догадках. И были не в состоянии понять, вернутся ли они завтра в расположение или примут первый бой Третьей Мировой войны. Как правило, чем дольше длится такое положение, тем сильнее оно подрывает боевой дух. Именно поэтому приказ на возвращение был воспринят с таким энтузиазмом.