«Остается надеяться, что они будут соблюдать правила войны, — мрачно подумал Федорченко. — Не фашисты, вроде. Да и наши разведчики там должны быть, может спасут», — и нажав на кнопку рации, уже не следя за прицелом, на котором только что в затопившей экран вспышке исчезла метка цели, он передал короткую команду. — Домой!
Но даже внезапность и скоротечность атаки не уберегли «сухих» от вражеского зенитного огня. Вводя машину в вираж, Николай заметил какое-то странное облако в кустах, неподалеку от обработанной бомбардировщиками рощи, по недоразумению названной лесом.
— «Тяжелые», по вам пуск! — успел передать Николай. Оба бомбардировщика рванули в разные стороны, на ходу перекладывая крыло. Но ведомый задержался с уклонением буквально на секунду и разрыв ракеты вспух точно за его килем. Однако одной «Рапиры» оказалось мало для полного разрушения Су-24, оказавшегося весьма живучей машиной. Поэтому «сухой» некоторое время, раскачиваясь по всем трем осям, держался в воздухе. Потом от него в облаке дыма отлетели два кресла, тот час же выбросившие парашюты. А потом два летчика опустились вниз уже под своими парашютами. Им повезло. Кресла отвлекли внимание стрелявших по самолету и парашютам пулеметчиков из «хайматшутца». Поэтому оба — и летчик, и штурман, приземлились благополучно и даже успели отстегнуть парашюты. Вот только уйти не успели и были захвачены германскими ополченцами в плен…
Но всего этого ни Федорченко, ни остальные истребители не узнали ни сейчас, ни потом. Этот эпизод войны они даже и не вспоминали — обычное задание, обычная военная работа. Тяжелая, грязная, чреватая потерями друзей — работа…
09.10.1983 г. Японское море. Район «Yankee Station»[11]
Капитан второго ранга Александр Александрович Побожий не был тем романтиком-командиром атомной подлодки, который всю жизнь мечтал утопить «Энтерпрайз» и выполнить на своей лодке мертвую петлю в глубине океана. Он был просто хорошим, нет, пожалуй, даже отличным профессионалом-подводником. Иначе бы ему вряд ли доверили командование одной из первых во флоте новейших дизельных подводных лодок проекта «восемьсот семьдесят семь». Напоминающая скорее атомоходы, чем привычные подлодки, своим обтекаемым корпусом, подводная лодка считалась еще не прошедшей полного курса боевой подготовки. Но начавшаяся война заставила выпихнуть в море все, что может плавать, поскольку ведущиеся пока в основном в Европе и без применения ядерного оружия бои в любой момент могли превратиться во всеобщий ядерный Армагеддон и охватить весь мир.
Поэтому сейчас «двести шестидесятая» шла на экономичной скорости под водой. Полчаса назад разведывательный Ту-16Р, чудом проскочивший вдоль берегов Кореи в этот район Японского моря, успел передать условный сигнал «А» и координаты. И тотчас же пропал из эфира, что не оставляло никаких сомнений в судьбе летчиков. Так что теперь Александр и его экипаж могли только попытаться отомстить за них. А мстить было чем. Новейший корабль подводного флота получил не только обычные торпеды, в том числе одну торпеду с ядерной боеголовкой, но и тройку новейших подводных ракет «Шквал». Развивающая скорость в триста километров в час, реактивная торпеда могла нанести неотразимый удар. Но, как всегда у нового оружия, у «Шквала» имелся недостаток. Стрелять им можно было не более чем на три мили, то есть подобравшись к противнику практически в упор. Что для подводных лодок старых проектов было практически нереально.
Авианосец «Энтерпрайз» неторопливо рассекал волны, сопровождаемый крейсером «Тракстан», тремя фрегатами с ракетным оружием и четырьмя эсминцами, в том числе двумя с ракетами. Авианосная ударная группа маневрировала в этом районе уже несколько дней, отчего острословы из штаба уже прозвали этот район «Янки Стейшн», по аналогии с временами вьетнамской войны.