Неожиданно фрегат изменил курс и не направился к Гренаде. И сразу экипажу К-324 стало не до слежения. Изо всех отсеков Терехину доложили о странной вибрации прочного корпуса. Тем временем фрегат «Макклой» подходил к острову, возле которого патрульный самолет «Орион» обнаружил подозрительные шумы. Командир фрегата, впрочем, как и часть команды, находились в состоянии перманентного стресса из-за обнаружения оборванной антенны и потерянного гидролокатора. Видимо поэтому он доложил командованию, что антенну оборвало внезапным штормовым шквалом. Отчего в штабе долго не могли решить — сошел ли командир с ума и как о случившемся докладывать адмиралу Меткалфу. Который, надо заметить тоже не выглядел оптимистом, получая все новые и новые донесения с Гренады, от отчаянно бьющегося с аборигенами десанта.
А тут такое донесение. Ураганный шквал строго в одном районе, причем не замеченный никем, кроме команды корабля. Но даже если виновата стихия — а это самое удобное для всех объяснение — спрашивать будут с командира корабля и с него, как командующего…
В это время подводная лодка отчаянно боролась за жизнь. Сначала решили, что все неприятности от того, что турбина дает сбои. На всякий случай увеличили обороты… и тут подлодку затрясло так, что сработала аварийная защита двигателя. Турбину немедленно выключили, поддерживая ход электромоторами. Но аккумуляторов надолго не хватит, а без хода лодка не удержится на заданной глубине. Командир принял решение всплыть, хотя лодку могли обнаружить в любой момент. Передав по радио в штаб о потере хода, Терехин еще раз рискнул, приказав погрузиться на перископную глубину. Именно рискнул, потому что погружаться без хода весьма опасно. Однако стреноженная подлодка не держала глубины, со сто пятидесяти метров с трудом удалось всплыть на поверхность. Командир не стал больше искушать судьбу, приказав оставаться на поверхности. Пока не стемнело в перископ удалось разглядеть петлю троса на кормовых стабилизаторах.
В Москве новость о потере лодкой хода немедленно доложили самому Андропову, недавно вернувшемуся в столицу из атомного убежища.
— Немедленно отправить спасательный отряд, — приказал он. Несмотря на перемирие и начавшиеся переговоры в Женеве, от американцев можно было ожидать любой реакции. От попыток утопить лодку бомбардировкой с воздуха или атакой надводных кораблей, до абордажа.
Тем более, что о заключении мирного договора, который американцы упорно назвали «соглашением об урегулировании последствий вооруженного конфликта», было далеко. Делегации США и Англии выдвигали такие абсурдные претензии и предлагали такие варианты договора, что порой не выдерживал даже многоопытный Громыко. Оптимистично уверявший Андропова, что переговоры закончатся быстро, Андрей Андреевич все больше впадал в пессимистичное настроение. Впрочем, переговоры шли и на них неожиданно умелым дипломатом показал себя первый секретарь посольства в США Виталий Иванович Чуркин[17]. Отлично владеющий английским, умелый оратор, не боящийся ответственности, Чуркин в сущности и вел переговоры при формальном руководстве первого заместителя министра иностранных дел Мальцева. Но переговоры переговорами, а боевые действия в Америке — боевыми действиями.
Нехитрый план американцев, пытающихся, воспользовавшись удобынм, с их точки зрения, моментом, восстановить свое безоговорочное господство в Западном полушарии, в Москве отгадали практически сразу. И сразу же начали принимать меры противодействия, от политических, до военных. На Кубу отправился среди прочего, полк Ту-22М, реализуя кошмарные сны американских политиков. Кроме того к Карибскому морю перемещались, все уцелевшие в боях многоцелевые атомные и часть дизельных подводных лодок. Несколькими сотнями рейсов всех своих и трофейных самолетов кубинцам перебросили вооружение, боеприпасы и полк десантников. Кроме того, для пополнения расквартированной на Кубе мотострелковой бригады туда отправили пару скоростных транспортных судов «зафрахтованных» у ФРГ, в охранении советских военных кораблей. Этот караван находился недалеко от Кубы, расчетно прибывая в Матанасас через трое суток. Именно из этого конвоя по личному приказу Андропова к дрейфующей лодке отправились два больших противолодочных корабля, «Вице-адмирал Дрозд» и «Строгий». Кроме того, в район дрейфа планировалось отправить два патрульных самолета Ту-95РЦ, для контроля ситуации. На аэродроме под Гаваной подготовили к на вылету звено «Бэкфайров», с двумя противокорабельными ракетами Х-22 каждый.