— Неплохо бы провести дипломатическую проверку, — предложил Громыко. — Например, через Гельмута Коля[7].
— Обязательно, — отметил Генсек, — займитесь.
— Министерство Обороны уже получило указания, — хмуро заметил Устинов. — Не так ли, Николай Васильевич?
— Так точно, — подтвердил, поднявшись, маршал. — ГРУ сориентировано, ГУКС получило распоряжение на активизацию космической разведки.
Устинов, кивнув Огаркову, заметил.
— Николай Васильевич подготовил небольшую справку по соотношению сил. Есть предложение заслушать.
— Кто за, товарищи? — оглядев присутствующих и еще раз блеснув линзами очков в солнечном луче, спросил Генеральный. — Единогласно, — тут же подвел он итог. — Слушаем вас, товарищ Огарков.
— Товарищи, — начальник Генштаба открыл папку и начал доклад, практически не заглядывая в нее. — Соотношение сил в настоящее время характеризуется паритетом между стратегическими ядерными силами нашей страны и США. Советские стратегические ядерные силы насчитывают 1398 пусковых установок МБР (из них 576 — с разделяющимися головными частями индивидуального наведения), 950 пусковых установок БР на 62 подводных лодках (128 ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения) и 156 тяжелых бомбардировщиков, способных доставить 10850 ядерных зарядов. В США в составе таких сил насчитывается 1053 пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет, 656 пусковых установок баллистических ракет на 40 подводных лодках, 570 тяжелых и 65 средних бомбардировщиков. По оценке Генерального штаба, только стратегические ядерные силы США могут поднять в одном пуске-вылете двенадцать тысяч зарядов общей мощностью 3400 мегатонн или примерно сто семьдесят тысяч Хиросим, — он несколько секунд помолчал, чтобы дать возможность слушателям оценить масштаб описываемого. — Наш потенциал практически равен американскому, поэтому, по нашим оценкам, тотальная ядерная война будет самоубийством для самих американцев, не говоря уже об уничтожении всего живого на Земле. Поэтому два года назад американцами была выдвинута теория «ограниченной ядерной войны». Не вдаваясь в подробности, отмечу, что одной из входящих в нее идей является признание возможности ведения ядерной войны на ограниченном театре военных действий, например в Европе. Таким образом, американцы надеются избавить свою страну от ядерных ударов. Именно на основании этой теории планируется начать развертывание с ноября этого года ракет «Першинг-2» и «Томагавк» в Европе.
— А что у нас в Европе? — перебил докладчика Громыко.
— Страны — члены Организации Варшавского Договора и государства — участники Североатлантического союза располагают на европейском континенте большим количеством самых различных систем вооружений, в том числе ядерных; крайне высока здесь и концентрация вооруженных сил. В общей сложности страны НАТО имеют около 850 носителей ядерного оружия — 162 ракеты и примерно 700 самолетов, из них около 650 американских бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков. Большая их часть базируется на наземных аэродромах, меньшая — на американских авианосцах. В качестве ответных мер на действия стран НАТО нами созданы ракетные системы средней дальности. Кроме ракет, у нас имеются и средние бомбардировщики, всего 465 единиц. Общее число носителей средней дальности на настоящее время составляет около 930 единиц. Кроме того, обе стороны располагают и тактическим ядерным оружием — авиабомбами и артиллерийскими снарядами. Для систем средней дальности и оперативно-тактического назначения Соединенные Штаты завезли в Западную Европу в общей сложности более 7000 ядерных боеприпасов. Дополнительно к этому ядерные боеприпасы для своих национальных систем имеют Англия и Франция. Соотношение по ядерным зарядам, выводимым на цели за один пуск-вылет всеми носителями стран НАТО (США, Великобритании, Франции) и СССР, составляет 1,5:1 в пользу НАТО. Что касается соотношения вооруженных сил и обычных вооружений стран ОВД и НАТО, то существуют различные оценки. Нет и единой системы самих оценок соотношения обычных вооружений и вооруженных сил. И это понятно: любой арифметический подсчет, например численности личного состава сухопутных войск, связан с определенными объективными трудностями. Из исторически сложившихся различий в структурах вооруженных сил стран НАТО и стран Организации Варшавского Договора вытекает разный подход, например, к вопросу, какие части следует относить к сухопутным войскам. В одних странах ракетные части или наземные комплексы ПВО включаются в сухопутные войска, в других — в ВВС. Если все же обратиться к количественным данным, то общая численность вооруженных сил: НАТО — 4 998 тысяч человек, Варшавского Договора — 4 821 (соотношение 1,04: 1 в пользу НАТО); в том числе в сухопутных войсках в Европе: НАТО — 2125, Варшавский Договор — 1664 (соотношение 1,28: 1 в пользу НАТО). На европейском континенте 89 дивизиям НАТО (с учетом вошедшей в прошлом году в блок Испании их число составляет 94) противостоят 78 дивизий стран Варшавского Договора. При этом численность развернутой американской дивизии составляет 16–19 тысяч, а западногерманской — более двадцати тысяч человек; дивизия армии стран Варшавского Договора насчитывает максимум одиннадцать тысяч человек. Таким образом, в Европе НАТО имеет перевес над нашими силами, за исключением незначительного превосходства в танках, остающегося на нашей стороне. По оценке Генштаба, это позволяет НАТОвским стратегам надеяться на победу в ограниченной или безъядерной войне…