— Давай, Монти, двигайся в город. Уточнишь положение в ближайшем квартале, вглубь не суйся. И береги Большого Змея, переводчиков у нас всего два. Встретишь сопротивление — не геройствуй. Впрочем, не мне учить старого разведчика.
— Есть, мой лейтенант! — браво козырнув, ответил Монтичелли. И отбежал к сидевшим кружком на земле легионерам из разведывательной роты. Лейтенант проверил, как отделение разведки уходит недалекой окраине города. Затем поднял бинокль и осмотрел ближайшие домишки. Парочка задний явно сгорела свосем недавно, другие выглядели получше, но Бомон готов был поспорить, что даже в Джибути таких развалюх было совсем мало. А ведь это район, пусть и не центральный, одного из больших городов провинции.
— Сержант, — окрикнул он Жано. — Прикажите развернуть круговую оборону и перенесите один пулемет на тыловые позиции. От местных можно ожидать чего угодно.
— Есть, лейтенант, — отозвался сержант, уносясь рысью к позиции и пулеметчиков.
Четверка вертолетов исчезла в небе над городом, обогнав неторопливо двигавшуюся цепочку разведчиков. Лейтенант несколько мгновений вглядывался им вслед, ожидая. Но ничего не произошло, а несколькими минутами позже появилась пара дозорных «Дофинов». Сделав приветственный круг над копавшимися в земле легионерами, они улетели тем же курсом.
— Мой лейтенант! — ефрейтор Лазовски, радист, подбежал с докладом. — Летуны передали — на дороге пусто, если не считать нескольких брошенных машин. Беженцев не видно. Наступающих индийцев — тоже.
— Как связь с «мамочкой»? — кивнув в ответ, спросил Бомон.
— Восемь из десяти, мой лейтенант. Что-то передать? — уточнил Лазовски.
— Передай: «Заняли оборону заданном квадрате. Никого не обнаружили. Разведка в городе. Ждем указаний»… Все, — ответил Бомон.
— Есть, мой лейтенант! — радист умчался, а лейтенант вернулся к наблюдению за окрестностями.
— Мой лейтенант, — окрикнул его Жюно. — Ваш окоп готов!
— Понял. Сержант, велите солдатам попарно вскрыть пайки и поесть, — приказал лейтенант. — Разведка ничего не передавала?
— Никак нет, мой лейтенант. «Хитрец» молчит, «Еврей» его уже вызывал, но ответа пока нет.
— Ладно, — угрюмо бросил лейтенант. — На всякий случай усильте наблюдение со стороны города. Не нравится мне эта тишина…
Через полчаса выдвинутый вперед дозор доложил, что по шоссе движется в сторону города колонна колесных бронемашин. Лейтенант приказал приготовитсья к бою, но не стрелять без команды.
Наконец на дороге показалось пара двухосных легких безбашенных броневиков. На дистанции метров двести за ними полз восьмиколесный бронетранспортер, похожий на используемый русскими, но немного другой по виду. Замыкал колонну пушечный бронеавтомобиль, настоящий «колесный танк».
— «Старые английские «Ферреты», бронетранспортер чешского производства и английские же «Саладин». Пушка и крупнокалиберный пулемет», — оценил противника Бомон. Приказав вслух. — Противотанкисты — взять на прицел замыкающий броневик! Вторым — бронетранспортер. Отделениям — приготовить гранатометы! Жюно, у нас найдутся два человека, которые пойдут со мной на переговоры?
— Мой лейтенант! Не стоит так рисковать, — предложил сержант, — я пошлю с белым флагом Макса, он знает несколько слов по-индийски и неплохо говорит по-английски.
— Этот болгарин? Он согласится? — удивился Бомон.
— Он не болгарин, он серб, — попытался возразить Жюно.
— Какая разница! — отмахнулся лейтенант. — Согласится?
— Так точно, мой лейтенант, он сам это предложил, — ответил Жюно.
— Хорошо. Пусть предложит остановится и начать переговоры. Может, удастся решить все миром…
— Максу — начинай! — передал по цепочке сержант.
Из расположенного на обочине окопа навстречу бронемашинам, остановившимся за треть километра от баррикады, которую легионеры успели соорудить на дороге, выскочил невысокий кряжистый боец. В правой руке он держал автоматическую винтовку ФАМАС, размахивая левой, в которой был зажат условно белый носовой платок. Впрочем, индийцы поняли сигнал правильно. Из остановившегося поотдаль бронетранспортера вылезло несколько солдат и один мрачный надменный тип, по виду — явный офицер. Встав за открытой дверцей люка, офицер приложил к глазам бинокль и минуты полторы рассматривал окрестности в бинокль. После чего один из солдат отдал винтовку напарнику. После чего, достав откуда-то серовато-белую тряпку, пошел навстречу продолжавшему стоять на шоссе легионеру.