Приблизившись к БРДМ, Виктор сделал успокаивающий жест. Присев на траву, извлек из полевой сумки «Маяк», откинул крышку и вдавил кнопку вызова. Ответ пришел меньше чем через минуту. Из чего можно было предположить, что Панов все еще на свободе.
Нестеров разложил перед собой карту. Исполнена достаточно качественно, и перед его взором тут же предстал объемный макет местности. Сопоставил направление, и расстояние. Благодаря развитому умению «Топограф» точность у Виктора наивысшая из доступных. Ему даже не нужна триангуляция. Ошибка, минимальная. Для этой карты она составляет радиус всего лишь в пятьдесят метров.
Получается, что Панов удалился от предполагаемого места приземления примерно на пятнадцать километров. Ничего так, у него получилось. По пересеченной лесистой местности, да еще и по территории занятой противником. Молодец, что тут еще сказать.
И ведь он прошел примерно в пяти километрах северо-западней городка Ла-Пас. Где расположен штаб одного из батальонов морской пехоты. А так же, находится гарнизон из двух рот национальной гвардии. Интересно он знал об этом, когда выбирал направление своего отхода? Наверняка знал. Но, признаться, выбор Виктор его все же одобрял.
Итак, основание горы Асососка, в километре к северу от одноименного озера. К водоему Генка соваться не стал. Что, в общем-то и правильно. У открытой воды и маршрутов к отступлению меньше, и обнаружить его там проще. Найти же какой-нибудь ручей, в этих краях не составит труда. В Никарагуа в принципе с водой проблем нет. В крайнем случае можно дождаться очередного дождя, и собрать воду. Конечно сезон дождей еще не настал. Но за два-три дня, от жажды не умрешь точно.
Нестеров прикинул маршрут с учетом характера местности. Если не возникнет никаких неожиданностей в виде оврагов с крутыми склонами, ручьем с высокими берегами или непреодолимых промоин, то на месте они будут довольно скоро. Тут всего-то восемь с половиной километров. Примерно, часа два ходу.
— «Тополь» пятьсот первый, ответьте «Варягу» сто пятому, — послышалось в гарнитуре, когда они миновали примерно половину пути.
— На связи, «Тополь» пятьсот первый, — ответил Виктор на запрос Ворохова
— Возвращайтесь, пятьсот первый.
— Миша, остановись, — отдал Виктор приказ мехводу, и опять обратился к особисту. — Час назад я получил подтвержденный сигнал с «Маяка», — удивился он полученному приказу.
— Буквально минуту назад со мной связались. Панов вышел на связь с родителями и сообщил о том, что находится в окружении и принял решение о сдаче в плен. О чем просил сообщить своим друзьям. Пятьсот первый, вы идете в ловушку.
— Принял, «Витязь» сто пятый. «Тополь» пятьсот первый, конец связи.
— «Витязь» сто пятый, конец связи.
— Братцы, вы все слышали? — произнес Виктор уже по внутренней сети.
— Слышали, — за всех ответил Уткин.
— Ясенев, по возвращении, один наряд вне очереди, за самовольное подключение экипажа к командирской сети, — строго припечатал Нестеров.
— Есть, один наряд вне очереди, — отозвался радист.
— Ну и что думаете? — поинтересовался Виктор.
— Товарищ поручик, разрешите не по службе? — в свою очередь поинтересовался Ясенев.
— Говори, Тимур.
— Виктор Антипович, я слышал, что у вас с этим самым Пановым отношения хуже некуда. Что вы готовы были его на поединок вызвать, но тот технично облил вас помоями, и вышел сухим из воды.
— Правильно слышал, — играя желваками, сквозь зубы подтвердил Нестеров.
— Ну и зачем тогда вы хотите ради него рисковать?
— Не ради него. Ради себя. Если есть шанс его спасти, а я этого не сделаю, то до конца жизни буду себя корить за это. Потому что я своих не бросаю.
— А какой он вам свой-то? — не унимался радист.
— Мы с ним земляки, соотечественники, присягали и служим одной стране. А то, что юшку готовы друг другу пустить, никого не касается. И уж тем более из-за такой мелочи я не стану смотреть на то, как янки тащат на электрический стул гражданина ДВР. Но дело это сугубо добровольное. Если что, никакого порицания с моей стороны. Я напишу письменный приказ, и вы вернетесь так же, как мы добрались сюда.
— Не, я не уйду. Чего я потом Татьяне Леонидовне скажу, — пошел в отказ Ясенев.
— Вот балаболка ты, Тимур. Но когда прав, тогда прав, — поддержал его Уткин.
— Хм. Умники какие. Я с вами, товарищ поручик, — хмыкнул Туников.
— Ты хорошо подумал? У тебя ведь семья, — попытался его отговорить Виктор.
— И что я скажу сынишке, когда он вырастет? Вот спросит он меня, как его батя воевал? И что я ему отвечу? Мол, был храбрым, пока меня не могли из-за брони выковырять, и струхнул, когда по настоящему жареным запахло? — покачав головой ответил заряжающий.