В городишке моросило, командир танкового полка Еремин носился вдоль состава, помогая разгрузке и поторапливая:
– Живее, товарищи, живее! На нас вся надёжа!
Сюда, к Мценску, направлялись «панцерваффе» из 2-й танковой группы Гудериана, если точно – 4-я танковая дивизия генерал-майора Вилибальда фон Лангермана унд Эрленкампа. Этот тевтон настолько презирал русских, что пренебрегал разведкой и охранением. Ну, ему же хуже.
Немцы могли нанести удар вдоль шоссе Орел – Мценск – Тула или же по грунтовке.
5 октября немцы ударили по Мценску – над шумливой речкой Оптухой, над селом Ивановским загудели «Юнкерсы», вываливая бомбы на позиции РККА. Показались немецкие танки, за ними продвигалась пехота.
Танковые засады на левом фланге, занятые «тридцатьчетверками», дали сдачи фашистам, подбив восемнадцать «панцеров». Гудериан, решив, что возле Ивановского скопились изрядные силы русских, бросил сюда еще один моторизованный полк.
Катуков не стал рисковать людьми и техникой, он отдал приказ отойти севернее, к селу Первый Воин.
У Первого Воина шоссе полого спускалось к Лисице, притоку Оки, и от заросшей кустарником низины поднималось вверх, к селу, обсаженному молодыми тополями. А вокруг небольшие высотки, маленькие рощицы, поляны с редкими стогами сена.
Мотострелки комбата Кочеткова развили бурную деятельность – рыли окопы и траншеи, «заглублялись» на полосе между Первым Воином и Нарышкином.
Катуков тоже постарался, подготовился к встрече незваных гостей – танки и дивизион противотанковой обороны занимали свои места, но все же полковник хорошо понимал, какая сила наседала сейчас на них. И дело было не только в мощи, но и в опыте – молодчики Гудериана прокатились по всей Европе, нагоняя страху на бюргеров. С другой стороны, командование не бросало его бригаду – вон, прибыл полк пограничников Пияшева, эти ребята поддержат бригаду. А танки устроят немцам шесть засад…
Утро 6 октября выдалось холодное. Подмораживало, а потом и вовсе снежок пошел.
Немцы начали атаку с бомбардировки – «Юнкерсы» засыпали бомбами окопы, к счастью, ложные, со стволами спиленных деревьев вместо реальных орудий. Зенитчики лейтенанта Афанасенко сбили пару бомбовозов, и те рухнули на правом берегу речки Лисицы.
И вот они появились, серые коробочки танков. «Т-II», «Т-III» и «Т-IV» выворачивали из-за поворота в долину реки. За ними катились бронетранспортеры и грузовики с пехотой, тягачи с пушками, мотоциклы с автоматчиками.
Артиллерия ударила по немцам с фланга, но те вояки бывалые, смяли ПТО. Перейдя Лисицу, танки вышли на позиции мотострелков и поперли «утюжить» окопы.
Репнин все это видел, но себя не выдавал – весь его взвод прятался в засаде.
– Товарищ командир! – крикнул Борзых. – Полковник приказал помочь пехотинцам!
– Понял! Передай нашим: действуем по вчерашнему плану!
– Есть!
– Иваныч, ходу! Разворот вправо на 45, и тормози!
– Есть!
«Тридцатьчетверка» зарычала, выползая из зарослей на опушке.
– Заряжай бронебойным!
– Уже!
– Огонь!
Немецкая «четверочка» словно сама подставилась – снаряд вошел точно в борт, разнося двигатель, и танк полыхнул. Синтетический бензин горел не хуже натурального.
– Готов!
– Газу, Иваныч! Дорожка![7]
«Т-34», взревывая, как сказочное чудовище, продолжил охоту.
Земля в прицеле тряслась и колыхалась, кромка леса плясала, но Репнин умудрился-таки рассмотреть атаку танка Капотова.
Тот зарядил «троечке» бронебойным под башню, да так, что ту сорвало и бросило в кувырок. Боекомплект рванул в погон, как из жерла. Готов…
– Антонов уже второго уделал! Тащ командир…
– Заряжай!
– Есть!
«Вчерашний план» был насколько прост, настолько и хитер: не показываясь до поры, три танка взвода должны были атаковать с разных направлений, создавая видимость массированной атаки. Пусть фрицы думают, будто русских больше, а это действует на нервы.
По «тридцатьчетверке» выстрелили, но без успеха, а вот Репнин послал бронебойные «приветы» сначала одному «Т-III», потому другому, и оба раза в корму. Немчура елозила по окопам, хороня мотострелков. Ну, вот, вас и самих тут зароют, если останется, что в гроб класть…
– Борзых! Свяжись с Антоновым, скажи, пусть разворачивается и шурует к роще, что справа!
– Понял!
«КВ» младлея Полянского развернулся и покатил к роще. И вовремя – по его следу газовали пять немецких «Т-IV».
Тяжеленькие, они могли доставить неприятности.