Глава 2
Я вылез из танка, медленно сползая по его броне. Руки все еще дрожали.
– Товарищ капитан, вас в штаб.
Я побрел в штаб. Это была обычная деревенская школа со старыми, черными, как сталь, бревнами, покрытыми мхом и плесенью. Я открыл дверь. В одном из кабинетов за столом сидел полковник.
– Разрешите войти, товарищ полковник.
– Войди.
– Прохоров, сядь, пожалуйста.
Я медленно опустился на старый стул.
– У меня для тебя новость.
Ты, Прохоров, теперь управляешь отрядом
бывших курсантов. Ускоренные курсы. В бою не были. Тебе их учить.
– Товарищ полковник, вы уверены
В том, что я смогу управлять отрядом неопытных курсантов?
– Не я, а командование считает, что можешь.
– Я могу оставить тот же состав своего танка?
– Да. Иди, Прохоров, завтра принимай взвод.
– Так точно. Я развернулся и пошел по штабу, стуча каблуками сапог и стискивая зубы.
Глава 3
Будильник прорвал тишину ночи. Нехотя поднимаясь с кровати, я оделся и, захватив с собой планшетку, вышел на улицу. Солнце медленно поднималось где-то далеко на горизонте. У штаба стояла машина, наспех покрашенная в зеленый цвет. Уперевшись в неё, стоял солдат и курил трубку.
– Товарищ капитан.
Он сорвался с места и отдал мне честь, не доставая старую потертую трубку изо рта, из которой тянулся тонкий дымок.
Из казармы вышел мехвод, протирая заспанные глаза и медленно шагая в сторону автомобиля. Вскоре подошли и остальные, держа в руках немного личных вещей. Солдату нужно немного: еда, одежда, надежда и воспоминания. Глубокая бесконечная вера в жизнь, в будущее, в то, что тебя ждут и тоже верят.
– Залезайте, поехали.
Машина медленно ехала, подпрыгивая на кочках и ныряя в ямы, солнце начало греть своими лучами. Глаза медленно закрывались из-за духоты, которая нарастала в салоне. Леса, поля, просторные луга, роса, ветер – все растворялось в прекрасном рассвете. Машина начала притормаживать.
Открыв дверь, я увидел просторное поле, наполненное весной, и почувствовал лёгкий ветер с все еще зимним холодом, сладкий запах свежей травы и листьев.Под ногами продавливалась сырая, только остывшая от боев земля. Мы подошли к старому деревянному коровнику, в котором под огромными кусками брезента стояли четыре совершенно новых танка, гордо направившие свои орудия вверх. В углу коровника стояли чёрные канистры с горючим и банка с белой краской, перед каждым танком стояли зеленые потертые деревянные ящики.
– Здравствуйте, Александр, наслышан о ваших заслугах. Я капитан Васнецов, командующий пехоты. Я обернулся и увидел мужчину с тонкими усами, в фуражке со звездой, протягивающего мне руку.
– Приятно познакомиться.
Я пожал его руку, изрезанную шрамами.
– Что в ящиках? Они слишком малы для снарядов, а для запчастей такие не используют.
– Там оружие. Автоматы Судаева, револьвер и 2 гранаты. К каждому танку прилагается такой боекомплект.
– Да? А нам не выдавали. А зачем краска?
– Танк есть продолжение танкиста, мы посчитали, что любая, даже простая, надпись ставится отражением танкиста. И так проще опознать танк в бою. А подобьют – тоже понятно, кого.
– Курсанты прибудут через час.
– Спасибо, капитан.
Танки были великолепны. Я поставил ногу на трак и подтянулся, встав на тяжёлую броню. Открыв люк, я прикоснулся к ручке поворота башни. Лёгкое и чёткое, как часы, вращение было музыкой для моих ушей, точный чистый триплекс был усладой для моих глаз. Идеальный танк. Я опустил голову и закрыл глаза.
Что такое жизнь? Стоит ли это спрашивать у человека, который живёт войной. Для меня нет жизни другой, кроме этой, лишь выстрелы и взрывы. Как будто меня и рожали под них, как будто это было предначертано мне – идти в бой и видеть, как погибают мои товарищи. Это жизнь в Войне.
Глава 4
– Построиться!
Передо мной стояли курсанты. Совсем дети, они гордо поднимали головы вверх, смотря в лицо страху и неизвестности. Мне требовалось четверо курсантов, готовых быть наводчиками. Я отбирал их исходя из небольшого испытания.
– Все просто, товарищи бойцы. На другом конце поля стоит бутылка. Задача – попасть. Никаких оптических прицелов. Одна попытка, один выстрел.