— Короче подставляем её под убой?
— А кому, Семён Константинович, сейчас легко? Да и нет у нас вами сейчас другого выхода, мы должны задержать противника любой ценой. А судя по тому, что я уже о ней узнал, её будет не так легко подловить, так что шансы выжить у неё есть. По крайней мере я не вижу ни кого, кто мог бы справится с этой задачей. Она возможно еще сможет выжить и вывести хоть остатки своего отряда к своим, никто другой это точно не сможет сделать.
— Хорошо, тут вы правы, хотя наша разведка её пока не нашла, но теперь можно хоть предположить, где она может находиться.
— Не уверен, не будет она сидеть на месте, так что наверняка там уже ни кого нет.
— А у нас есть выбор?
Человек предполагает, а бог располагает, тем же вечером на один из прифронтовых аэродромов сели два немецких транспорта Ю-52 в сопровождении трёх истребителей И-16, в них находились тяжелораненые бойцы из отряда Нечаевой. От пилотов самолётов, которые все оказались из наших лётчиков, которых сбили за линией фронта, и которые волей судьбы попали в её отряд, Тимошенко узнал, где в данный момент находится отряд Нечаевой и его примерный состав. Они не ошиблись в ней, она смогла в считанные дни не только его восстановить, но и усилить.
Место неудачного прорыва, следующий день.
Да, был отряд и нет его, а всё из-за дебила при звании, хотя хорошо хоть половина бойцов уцелела и почти все танкисты. Танки хоть и пожгли, но большинство танкистов смогли выбраться, хотя и убитых и раненых у них хватало. Ещё весь наш обоз уцелел, хоть это радует, но теперь надо снова искать танки, для восстановления боевой мощи отряда. Тут как никогда актуально стал поход на пункт сбора трофейной техники, куда я собственно говоря и собирался, пока на нас не вышел этот мудак Заварзин. Спасибо немцам, что восстановили наши КВ, это сейчас наша основная ударная сила, кроме них уцелели только пара трофейных бронетранспортёров и бронированный тягач Комсомолец. Просто они оказались приписаны к обозу и штабу, потому и уцелели, а всю остальную бронетехнику Заварзин послал в бой, где её и сожгли немцы. Вот как вспоминаю его, так и хочется придушить поганца своими руками, это же надо, так бездарно угробить бронетехнику, правда и немцам досталось, что есть, то есть, но всё равно, можно было нанести гораздо больше ущерба если воевать с головой, а не через жопу, как воюет Заварзин. Пригнав назад КВ, мы легли спать, утром встали поздно, спешить некуда, а на случай, если немцы надумают нас искать, то в паре километров от дороги остался наш секрет с мотоциклом. Если появятся немцы, то они нас предупредят, и мы успеем или уйти, или занять оборону. До самого полудня нас никто так и не побеспокоил, а бойцам нужен был полноценный отдых после тяжёлого боя, да и раненых надо было как следует обиходить, правда ночью скончались ещё два тяжелораненых бойца. Их похоронили рядом с дорогой, даже кресты сделали, а наши слесаря, на паре кусков жести, выбили их имена, да и на карте я это отметил, а то сколько безымянных могил наших бойцов осталось, а их родня даже не знает, когда и где погибли их близкие. А так, если сможем выйти к своим, то хоть близким погибших отпишем. Когда и где погибли их сыновья, отцы, братья, да и паёк на них получать смогут, как на погибших на войне, а это реальный шанс выжить в это трудное и голодное время. Вот так мы и выдвинулись дальше в начале второго, после обеда, это что бы потом остановок лишних не делать. Шли осторожно, как и положено, с высланной вперёд разведкой. Мне сейчас сталкиваться с немцами не с руки, надо сначала техникой пополниться, а вот потом и покажем им и Кузькину мать, и где раки зимой зимуют, они ещё у меня взвоют.
До сборного пункта мы не дошли километров 10, но я и не планировал сразу двигаться непосредственно до него, прежде всего разведка и ещё раз разведка, а то ещё попадём, как кур в ощип. Этот дебил Заварзин наглядно показал всем, чем кончается проведение любых операций, даже таких простых, как пересечение дороги без разведки. Нам как раз попался довольно большой и густой лес, а дорога в основном вела по глухим местам, так что добрались мы сюда, ни кого не встретив. Нам сейчас в принципе не желательно ни кого не встречать, даже мирных жителей, а то кто его знает, что у них за душой. Может он настоящий советский человек, который готов нам всемерно помочь, а может продажная гнида, которая побежит к немцам доносить на нас. Вот так мы и встали на ночлег у небольшого лесного родника, так что свежей и вкусной водой, были обеспечены, а повара приготовили вкусный ужин, так что после приёма пищи бойцы легли отдыхать, а вот разведке пришлось об отдыхе забыть. Они правда тоже поужинали вместе со всеми, а то уходить в поиск на всю ночь на пустое брюхо не дело. Как только я отправил разведку разведать сборный пункт, как ко мне подошел наш зампотех, это был военинженер 2-го ранга Рудаков, он оказался в той самой колонне пленных, которых мы освободили. Качать права он не стал, а просто назвался, сказал своё звание и должность и единственное что спросил, это чем он может быть нам полезен. Мне он понравился с первого взгляда, нет, не подумайте, что как объект сексуального влечения, ещё чего. Мужчина среднего возраста, с натруженными и мозолистыми руками, в которые похоже намертво въелось машинное масло, он производил впечатление отличного специалиста и вызывал доверие. Вот и сейчас он подошел ко мне исключительно по делу.
— Товарищ командир, на аэродроме мы захватили и взяли с собой большой запас авиационного бензина. В основном он предназначался танкам БТ, но сейчас все они потеряны в бою, а для автотехники этот бензин не очень подходит. Без соответствующей подготовки, которую мы просто технически не можем провести, он гарантированно угробит автомобильные моторы, слишком большое у него октановое число, двигатели просто сгорят на нём при достаточно долгой работе исключительно на нём.
— Скажите, Игорь Николаевич, — Я с небольшой заминкой вспомнил, как его зовут. — Сколько смогут машины гарантированно на нём проехать, пару тысяч километров смогут?
— Думаю да.
— Тогда вам не о чем беспокоится.
— …? — Рудаков лишь недоумённо уставился на меня, когда это услышал.
— Вы слышали такую поговорку — Человек предполагает, а бог располагает? Еще вчера утром у нас было полноценное подразделение с примерно батальоном танков и трофейных бронетранспортёров и что от всего этого осталось после того, как командование нами взял дурак? Вы знаете, что с нами будет хотя бы завтра? Дай бог, что бы наши машины проездили хотя бы тысячу километров, прежде чем их не уничтожат, так что не забивайте себе голову такими пустяками. Впрочем, вы можете просто разбавить часть авиационного бензина обычным автомобильным, это снизит октановое число и не будет так сильно убивать двигателя, зато мощность моторов у грузовиков повысится.
Вот так моментально решив этот вопрос, я уже хотел пойти спать, когда ко мне подошел Горобец. Я немного напрягся, боялся, что он снова будет признаваться в любви, но оказалось, что он подошёл ко мне совсем по другому вопросу.
— Надя, думаешь у нас получится возродить отряд?
— Конечно, главное, что большинство людей уцелело, а техника — так её тут много бросили при драпе…
— Надя!
— Что Надя? Витя, не будь слепцом или ханжой, это всё происходит на твоих глазах, ты сам видишь, как легко наши горе вояки бросают исправную технику, так что найти замену будет не так трудно, сложней с опытными экипажами для неё.
— А если нам опять повстречается такой Заварзин, что тогда будем делать? Я старлей, ты вообще сержант?
— Да пошлю его лесом, в дальнее эротическое путешествие бабочек ловить, снова гробить свой отряд из-за такого идиота я не собираюсь и мне плевать на его звание и должность.
— А как же устав и трибунал, не боишься?
— Витя, ты собрался жить вечно? До трибунала надо ещё дожить, сначала благополучно выйти к своим, а потом еще раз встретится с таким петухом, а я в ближайшее время выходить из окружения не собираюсь.
— Почему? Такой опытный отряд, да ещё с бронетехникой как наш, крайне необходим нашим войскам.
— Вить, можно подумать мы сюда к тёще на блины приехали, мы делаем гораздо больше тут, чем на линии фронта. Вспомни хотя бы аэродром, сколько мы там уничтожили самолётов, а главное лётного и технического состава. Действуя в тылу противника, нарушая его снабжение и уничтожая части, мы намного больше поможем нашей армии, чем тупо стоя в обороне, под непрерывными авианалётами и артобстелами. Там мы будем вынуждены просто стоять в обороне, а здесь мы можем сами выбирать место и время удара, а также цели. Мы сможем без особых потерь наносить немцам крайне болезненные удары, от этого будет намного больше вреда им. Сейчас, пока у немцев относительный бардак в связи с наступлением и нет нормальной охраны тыла, у нас есть все шансы как минимум месяц относительно свободно куролесить в их тылу, а вот потом, если уцелеем конечно, можно и к своим выйти.