Майор Чернов не хотел оставлять своих людей, но кроме него и старшего лейтенанта Мирошникова ни кто другой не летал на Юнкерсах. Они успели ознакомится с ними еще до войны и учитывая, что везти на них будут раненых, то и вопроса о том, кто будет их пилотировать не встало. Вторым рейсом было решено отправить пять Хенкелей, сразу, как только будут готовы к полёту Ишаки. Учитывая, что экипаж Хенкеля состоял из 4 человек, то это уже 20, а если в бомбовом отсеке вместо бомб разместить людей, то еще 20 и если потеснится, то в кабинах можно было втиснуть еще по человеку. Таким образом, с учетом улетевших на транспортах, все летуны майора Чернова возвращались на большую землю. Да, их самолёты были сбиты, но новые можно построить достаточно быстро, а вот подготовить для них экипажи нет, а тут считай эскадрилья уже имеющих боевой опыт лётчиков возвращалась назад. Чернов это знал, но беспокоился, как его ребята перелетят линию фронта, но ничего изменить он не мог, а потому вылетал с беспокойством. До линии фронта они летели на полукилометровой высоте, Юнкерсы впереди, И-16 позади, и им повезло, они ни кого не встретили. После пересечения ясно видимой линии фронта, самолёты поднялись до полуторокилометровой высоты и поменялись местами, теперь первыми летели Ишаки, а Юнкерсы за ними, так они долетели до своего аэродрома. Незадолго до него, один из истребителей ускорился и рванул вперёд, раций на них не было и связи с аэродромом тоже, так что он должен был сесть первым и предупредить своих, что и было сделано. На посадку трофейных транспортников сбежались смотреть все свободные люди, а также уже подъезжали машины с фельдшером для осмотра раненых и их последующей перевозкой в госпиталь, до которого было около трёх десятков километров. В благополучно севших транспортниках открылись дверцы и из них стали доставать раненых бойцов. После быстрого осмотра их грузили в грузовики, и скоро небольшая колонна двинулась в сторону госпиталя, а в это время сели и два оставшихся истребителя, которые контролировали небо в момент посадки транспортников. После этого майора Чернова отвезли в штаб, где командир полка вместе с особистом устроили ему форменный допрос. Разумеется о случившемся немедленно доложили наверх и не прошло трёх часов, как последовал приказ из штаба фронта, майора Чернова немедленно доставить к командующим фронтом маршалу Тимошенко. Это было как гром с ясного неба, да, командир полка был рад, что не смотря на потерю самолётов, хоть почти все члены экипажа должны вернуться, ведь Чернов доложил, что скоро должна быть вторая партия самолётов, на которых прилетят оставшиеся лётчики, но вот то, что все они были на вражеской территории заставляло всех их тщательно проверить. Ясно было конечно, что ни каких контактов с противником они не имели, но требования были требованиями, и приходилось их исполнять. Действительно, ближе к вечеру прилетели ещё семь самолётов, два наших И-16 и пять трофейных Хенкелей 111, на которых были оставшиеся лётчики.
Чернов прекрасно понимал, что нервы ему дома потреплют, всё же он был сбит над оккупированной территорией, правда то, что документы при нём и он вернулся назад на трофейном самолёте, да еще и наших раненых вывез, играло в его пользу. Комполка был нормальным мужиком, да и полковой особист не был сволочью, так что Чернов рассчитывал на объективное расследование и отсутствие каких-то претензий к нему и его парням. Тем неожиданней был для него срочный вызов в штаб фронта, но это удивило не только его одного, но и комполка с особистом, а потому опрос свернули и на связном У-2 отправили в штаб фронта. Пилот связника был опытным, пользуясь тем, что верх самолёта был окрашен в зелёный цвет, он летел над самыми кронами деревьев, чуть не подстригая их своим винтом. По возможности он облетал открытые места, а потому заметить его было очень трудно. Несколько раз они видели немецкие мессеры, но каждый раз обходилось, те просто не замечали низко летящий прямо над лесом самолёт. Всё внимание немецких пилотов было выделено небу и дороге, а потому они и не видели наш У-2. Вот так благополучно они и долетели, а на аэродроме его уже ждала машина, и уже спустя полчаса Чернов входил в штаб фронта. В приёмной командующего ожидали приёма несколько командиров, но Чернова провели без очереди. Сразу, как только он зашел в приёмную с сопровождающим, его провели в кабинет Тимошенко. В кабинете находилось трое, сам командующий, маршал Тимошенко, начальник штаба и начальник разведки. Приведший его капитан тут же вышел, а на Чернова насел с вопросами Тимошенко.
— Добрый день товарищ Чернов, что вы можете сказать о сержанте Нечаевой?
Чернова очень удивил этот вопрос, он думал, что его будут спрашивать о крайнем вылете и как он вернулся назад, а тут прямо в лоб без всякий предварительного расспрашивания, исключительно о Нечаевой.
— Товарищ маршал, сержант Нечаева показалась мне умной, хитрой и очень жестокой, но несмотря на это она отличный командир и её бойцы готовы идти за ней до конца.
— А почему вы так решили?
— У меня было время и своими глазами посмотреть на её отряд и побеседовать с её бойцами.
— И?
— В отряде полный порядок, бойцы накормлены, прекрасно вооружены и экипированы, а кроме того там много техники.
— А почему жестокая?
— Да порассказывали мне её бойцы, как они немцев казнили по её приказу, так просто жуть берёт, настоящее средневековье.
— Но хоть за дело или для развлечения?
— За дело, все эти немцы совершили военные преступления против наших раненых и гражданского населения, а так она просто приказывает всех пленных убить, так как у неё нет возможности с ними возится, а отпустить их глупо.
Тимошенко ещё с полчаса подробно расспрашивал Чернова о Нечаевой и её отряде, после чего поблагодарил и отпустил. Затем был обратный путь, сначала машина до аэродрома, правда на этот раз не эмка, а полуторка, но всё равно подвезли, а не пришлось назад пешком топать на своих двоих, а затем снова полёт на связном У-2 и снова удачный и приземление в своём полку. Тут как раз начали приземлятся немецкие Хенкели, которые тоже удачно долетели и Чернов пошел встречать свои экипажи, а вечером в столовой был торжественный ужин, что все смогли благополучно вернуться назад и как водится выпили за невернувшихся.
А в это время маршал Тимошенко обсуждал со своим начальником штаба и начальником разведки способ связи с отрядом Нечаевой. Теперь, получив последние данные, он не сомневался, что максимум завтра связь будет установлена. Сегодня ночью на этот аэродром будет сброшена группа разведки, которая и должна войти с ней в контакт. Если отряд Нечаевой всё ещё будет на аэродроме, то тогда они сразу установят с ней связь, если же она уже ушла, то разведчики легко определят, куда уйдёт её отряд, и бросятся его догонять. Учитывая, что отряд имеет танки, то проследить, куда они двинутся, будет легко, гусеничная техника оставляет такие следы, что даже малосмыслящий в этом человек легко их проследит.