А в тоже самое время, расквартированные в деревне немцы, как только начался бой, выдвинулись к штабу Гудериана на помощь. Хоть деревня и была считай под самым носом, но между ней и штабом была малюсенькая речка, метров десять шириной и метра три глубиной и мост через неё. Вот у этого самого моста мы и хотели остановить немцев. Сам мост разумеется заминировали, и когда выдвинувшиеся немцы достигли его, рванули и сразу по ним начала работать артиллерия и миномёты, которые как раз закончили обрабатывать штаб. Не знаю сколько немцев там уцелело, но снарядов и мин на них не жалели, были даже ещё старые шрапнельные снаряды, но главное, что опасности нам они больше не представляли. Не знаю что там происходило в городе, но мы ушли раньше, да к тому же им надо было пройти через деревню и уничтоженный нами мост. Короче всё прошло просто на ура, потери мизерные, но в этой бочке мёда была своя ложка дёгтя. Как оказалось, самого Гудериана в штабе не было, так как он отбыл в штаб группы армий Центр на доклад к генерал-фельдмаршалу фон Боку. Жаль… Да, не всё коту масленица, главный гусь в это время отсутствовал, а как бы было хорошо, если он в момент нашего нападения был в своём штабе, но что есть, то есть. А вообще грех жаловаться, как ни говори, а штаб его танковой армии мы уничтожили и хоть он сам уцелел, но всё равно ему понадобится прилично времени, что бы восстановить свой штаб, а также что бы новые штабные крысы сработались между собой. Не знаю, но думаю, что около месяца у нас есть, прежде чем новый штаб танковой армии Гудериана стал полноценно работать. Не зря поговорку придумали — Короля играет свита. Как бы я не ругал штабных, а минимум половина успеха в операциях принадлежит им по праву впрочем, как и неудач. Ведь разработать хороший план, а затем обеспечить его выполнение своевременными поставками, да правильно рассчитанными силами и средствами основа успеха. Вот возьми меня, пока был у меня маленький отряд, то всё было легко и просто, а сейчас я без помощников, кто отслеживает техническое состояние техники, снабжение, разведку, связь я мало что навоюю. Разорваться я не могу, вот и получается, что без штабных помощников эффективность моего отряда по мере роста значительно падает. Сейчас, оказавшись без управления, эффективность немецких частей значительно снизиться и не только потому, что пока ни кто не будет отдавать им приказы, но и потому, что начнутся проблемы со снабжением. Не в том смысле, что дороги перерезаны или склады уничтожены, а в том, что кому и что слать. Командир подразделения пересылает заявки на всё необходимое в свой штаб, там в штаб вышестоящий и так до штаба армии и там распределяют, а если штаб прекратил своё существование, то пока не перестроят порядок подачи заявок и кто в итоге будет их распределять, то будут проблемы со снабжением. Всё это было хорошо, но мне необходимо ещё было решить, что делать с пленными офицерами и генералами штаба, тупо пускать их под молотки не хотелось. Одно дело просто их уничтожить при разгроме штаба и совсем другое взять их в плен и переправить к своим, тут пропагандистский эффект выше. Пока только немцы массово захватывали в плен наших генералов, а тут захват штабных не заштатной дивизии, а одной из основных ударных сил противника. Решено, раз захватили их живыми, то постараюсь переправить их к нашим, разумеется вместе со всеми захваченными в штабе армии документами. Мы уже бегло просмотрели документы, были бойцы и командиры, что неплохо знали немецкий язык. Тут как раз есть бомбардировочный аэродром не так далеко, и главное, там также базируются транспортники, а летчики у меня есть. Старых отправил, так за это время новые появились и среди пленных и просто примкнувших к нам по дороге, со сбитых немцами наших самолётов.
Штаб группы армий Центр.
— Итак Гудериан, я слушаю вас, что за дикие слухи стали распространятся по армии? Почему наши солдаты больше бояться какую-то Красную Валькирию больше своих фельдфебелей и офицеров?
— Господин фельдмаршал, я пытался решить эту проблему, но в условиях нашего наступления, когда я не могу привлекать к этому значительные силы, выполнить это крайне трудно.
— А что вообще происходит, тут ходят совершено дикие слухи.
— Боюсь, что всё это правда. Если вкратце, то в наших тылах бесчинствует отряд сержанта Нечаевой, я правда ни как не пойму, как она может командовать, если в её отряде много русских офицеров. А слухи распространяются из-за её совершенно варварских, средневековых казней, которым она подвергает наших солдат и офицеров, если те позволяют себе вольности с местным населением и русскими пленными. Она это не скрывает, а наоборот всячески распространяет. Я пытаюсь с этим бороться, но пока к моему глубокому сожалению безрезультатно. Пока я могу сказать только одно, она действительно очень талантлива и бороться с ней, без достаточных сил, нельзя, небольшие отряды, которые пытались её преследовать, были полностью ей уничтожены. От крупных соединений она уходит в леса, и если я брошу на её уничтожение все свои силы, то наступление встанет.
— Это чёрт знает что! Просто новая русская Жанна д‘Арк…
В этот момент разговор был прерван адъютантом фон Бока, который быстро подошел к нему с радиограммой в руках. Прочитав её, фон Бок в первый момент не поверил прочитанному, а затем побагровев, бросил её Гудериану.
— Читайте! Это уже переходит все границы! У вас неделя на её поимку и только живой! Слышите Гудериан, живой, черт бы вас всех побрал!
Обескураженный разыгравшейся сценой, Гудериан поднял с пола радиограмму и стал её читать.
«Атакованы русскими, с большим количеством танков, находимся под обстрелом тяжёлой артиллерии, внешняя охрана практически полностью уничтожена, остатки отошли в штаб, долго не продержимся. Начальник штаба убит случайным осколком. Командир 20-го армейского корпуса генерал пехоты Фридрих Матерна».
Прочитав, он только скрипнул от злости зубами и обратился к фон Боку.
— Господин командующий, прошу прощения, но мне надо идти.
— Идите Гудериан и помните, у вас всего лишь неделя!