- Значит, товарищ Жданов, ви считаетэ, что Балтийский флот к военным действиям готов?
- Да, товарищ Сталин. Практически готов.
- Это харошо, товарищ Жданов. А как настроения в Ленинградэ? Нэт необходимости помочь оборонным заводам?
Пока Андрей Александрович рассказывает мне последние новости Ленинграда и области, а так же необходимые, с его точки зрения, дополнительные поставки, я, слушая и запоминая, продолжаю обдумывать необходимые меры. Не забыть, дада шени, про Бадаевские склады.
- Ми вам поможем, товарищ Жданов, - перечисляю действительно необходимое, что можно поставить сверх фондов для Питера. - Но у меня ест одын вопрос. Ви увэрены, что сделано все для сохранения запаса продовольствия? Если не ошибаюс, основные запасы сосредоточены у вас в одном местэ?
На это следует небольшой доклад. Понятно, в таком случае лучше не спорить, а отдать приказ в свое время. И пусть попробует не выполнить. Закругляю разговор и прощаюсь. Нет, но у него явно с сердцем не в порядке. Рука холодная, полнота излишняя. Надо бы врачам подсказать.
Подведем итоги. Судя по всему - человек в целом преданный, но с неба звезд не хватает. Если еще припомнить довольно-таки бездарно проведенную послевоенную кампанию по защите социалистического реализма в литературе, да странную близость к Вознесенскому. Получается, в итоге, что использовать стоит, но воли много не давать. От идеологии понемногу отстранить. Впрочем, какая тут идеология, война на носу. Придется использовать всех, кого можно. «Других людэй у мэня для вас нэт».
Да, еще что-то во время раздумий о Павлове в голове мелькнуло. Вроде о том, что надо бы припомнить всех, кто отличился и составить список. Нет, еще что-то... Ага, про попаданцев. Надо завтра с Берией встретиться и обсудить вопрос. Не прямо конечно, но так чтобы выявляли. Может быть не у одного меня странности в поведении появились. Потом, песни необычные, произношение... Как-то надо замотивировать это задание или нет? Лаврентий мужик умный, все равно ни слова не скажет. Будем полагать, что и не подумает лишнего, а если подумает - оставит при себе.
Опять всплывает мысль: «Нерационально мыслишь. Думай организованно». Нифига ж себе! Это реципиент меня строит! Но если подумать... признаю, в чем-то он прав. Действительно, растекся мыслию по древу. Все никак не привыкну.
Итак, на завтра - расширенная встреча с работниками авиапромышленности. А сегодня надо более тщательно проработать список перспективных генералов. Кого я помню? Так, Новиков, Голованов, Василевский, Ватутин, Конев, Рокоссовский. А Жуков? Жуков - несомненно, но надо будет после войны за ним присматривать. Помню, что у него головокружение от успехов началось. (Всплывает) Еременко? Не помню. Нет, вспомнил, обещал Гудериана разбить, но подвел. Кто еще? В ответ на этот вопрос всплывает множество незнакомых фамилий. Ничего себе, память у товарища, чуть ли ни всех генералов наизусть помнит. Но мне от этого не легче, ничего про большинство из них не помню. Ага, во еще трое знакомых - Штеменко, он про Генеральный штаб писал, Антонов, тоже генштабист и Говоров, артиллерист. Последний еще и фронтом покомандовал по-моему. А вот Кирпонос погиб в Киевском котле. Маймуно виришвили, никого больше не помню. Вот ведь память проклятая. Даже о тех, кого вспомнил, подробностей вспомнить не могу.
Но за Павловым точно посмотреть надо. Помню, что он управление частями потерял, а в его округе больше всего самолетов немцы уничтожили. Надо ему хорошего начальника штаба послать, наверное. С Борисом Михайловичем и Тимошенко посоветоваться и послать. Да и по линии Особого Отдела поплотнее за ним пусть присмотрят. Менять пока не будем. Да и не на кого, по большому счету.