Один из «тигров» 502-го тяжелого танкового батальона «утюжит» Синявинские болота. Июль 1943 года.
Один из моих «тигров» поехал за ним, но привез с собой только планшет. Русский офицер в звании майора в последнюю минуту застрелился. Он был командиром 1-й бригады тяжелых танков, как мы узнали позднее. Его товарищ был смертельно ранен. Майор был Героем Советского Союза и носил на груди орден Ленина. Я никогда раньше не видел вблизи этой награды. Обоих советских офицеров ближе к вечеру похоронили в деревне с их товарищами. Карты майора содержали ценную для меня информацию, потому что предполагаемое наступление русских было отмечено жирной карандашной линией. Судя по картам, этот русский батальон должен был наступать на Дюнабург по автодороге после прибытия остальных рот. В то же самое время еще одна боевая группа должна была выдвинуться мимо Дюнабурга на север и подойти к городу с северо-запада.
Танкисты 502-го тяжелого танкового батальона в перерыве между боями. Восточный фронт, апрель 1943 года.
Совершенно фантастические рассуждения автора о каком-то майоре, якобы Герое Советского Союза и командире мифической 1-й бригады тяжелых танков (как известно формирование отдельных гвардейских тяжелых танковых бригад началось в Красной Армии в декабре 1944 года). Кстати напомним, что отличительным знаком Героя Советского Союза был не орден Ленина, медаль «Золотая Звезда», но о ее наличии у советского майора Кариус ничего не пишет. Не было в этом районе не только никакой 1-й танковой бригады, но и вообще никакого другого советского танкового соединения или части с таким номером.
Передав необходимое донесение, мы двинулись на восток по небольшой тропе среди полей. Мы останавливались перед каждой деревней, через которую нам нужно было проехать, и наскоро изучали обстановку, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох. Но русских нигде не было видно.
Так что мы без задержек достигли места назначения к 5 часам вечера. Деревня, которую я выбрал по карте, находилась примерно в 10 км к востоку от только что устроенного нами «кладбища танков». Маленькая невзрачная речка тянулась на север за краем деревни. Через нее был перекинут дырявый деревянный мост, который вряд ли подходил для танка «Тигр».
Я поставил свой танк на краю деревни, а экипаж хорошо его замаскировал. Вместе с фельдфебелем Кершером и лейтенантом Нинштедтом я сел в свой автомобиль «фольксваген», который, если было возможно, брал с собой на каждую операцию.
В то время как батальонный радист передавал донесение о нашем новом местоположении, мы уже отъезжали. Мы хотели добраться до более широкой дороги, которой, вероятно, воспользовались русские. Судя по карте, она соединялась с автострадой примерно в 10 км к северу от деревни Малиново.
Мы достигли этой дороги примерно через 4 км пути и обнаружили, что наши подозрения подтвердились: свежие следы гусениц! Если удача будет продолжать нам сопутствовать, то мы могли подождать тут и за стать врасплох остатки русской бригады.
Одну трудность все же еще нужно было преодолеть. Дорога не была видна с места расположения роты. На обратном пути мы поискали и нашли подходящую переправу. Мы осторожно переправились на танках через речку. Все прошло хорошо для первых шести «тигров», но седьмой танк погрузился по корпус, и лишь с большим трудом удалось его освободить, подавая назад. Поэтому казалось разумным не направлять два оставшихся танка вброд через речку. Наших шести пушек было достаточно для того дела, за которое мы взялись. Позднее я порадовался тому, что оставил эти два «тигра» на той стороне реки. Они нам понадобились, чтобы помочь участвовавшим в операции шести машинам снова переправиться через речку.
Время поджимало, и мне пришлось как можно скорее вывести шесть «тигров» на позицию за небольшой возвышенностью. Они были установлены таким образом, чтобы иметь сектор обстрела дороги, на которой мы ожидали русских. Позиция была прекрасно замаскирована моими танкистами. Затем командиры танков поднялись на возвышенность. Со своего места мы контролировали дорогу на протяжении примерно в два-три километра. Она скрывалась за подъемом слева от нас. Если русские действительно собирались появиться, то нам нужно было дать их первому танку подойти прямо к этой возвышенности, прежде чем открывать огонь. Сделав так, мы могли накрыть большинство машин противника. Это был только вопрос выдержки и дисциплины, чтобы никто не открыл огонь слишком рано. Но мы, слава богу, проделывали это уже столько раз, что должно было получиться. Секторы обстрела были обозначены во всех подробностях. Однако при этом важно было только, чтобы левый «Тигр» стрелял в первый русский танк, а правый «Тигр» — в последний. Все «тигры» должны были открывать огонь одновременно по моей команде.