Начиная с мая 1942 года старший лейтенант П. Д. Гудзь занимает должность заместителя командира батальона, а после его расформирования в июле 1942 года он — уже в звании капитана — назначается на должность командира 574-го танкового батальона 212-й танковой бригады, входящей в состав войск Донского фронта. В ноябре того же года капитану П. Д. Гудзю присваивают чин майора и назначают на должность заместителя командира 8-го отдельного гвардейского танкового полка прорыва. Однако долго в этой должности П. Д. Гудзь прослужить не смог, так как уже в следующем месяце был ранен.
В одном из боев танк Гудзя загорелся. К тому же слетела гусеница и боевая машина застыла на месте. А на броне уже гудело пламя от вспыхнувшей солярки, угрожая проникнуть внутрь машины, начиненной боеприпасами. Подоспевшие танкисты спасли экипаж, а своего командира с шестью проникающими ранениями срочно отправили в госпиталь. После таких ранений в боевой строй не возвращаются. Но майор написал рапорт лично Верховному Главнокомандующему и добился своего. Он был направлен на фронт.
Новым местом службы майора П. Д. Гудзя стал 5-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва, входивший в состав войск Юго-Западного (впоследствии 3-го Украинского) фронта, в котором он в мае 1943 года принял должность заместителя командира.
И снова бой за боем. При подходе к Запорожью, чтобы обеспечить стрелковым подразделениям форсирование Днепра, необходимо было захватить плотину ГЭС. Двое суток шла ожесточенная схватка. Когда достигли цели, из засады внезапно выскочил «Тигр». Завязалась пушечная дуэль. Вдруг танк, в котором находился Гудзь, потряс удар огромной силы. Членов экипажа охватило пламенем. Заряжающий и стрелок были убиты. У Гудзя повреждена левая ключица и раздроблена кисть левой руки: она болталась на одной жилке. «Боль затуманила сознание, и в поле зрения прицела „тигры“ расплылись, как на воде радужные пятна солярки.
— Нож!
Механик-водитель вынул финку.
— Отрезай.
Не смогу, товарищ подполковник…
А „тигры“ все ближе, ближе: сейчас они будут давить бегущих по оврагу пехотинцев. А ведь пехота верит, что КВ их поддержит.
— Приказываю!
— Лучше расстреляйте!
— Нож. Дай нож!..
Трясущимися руками механик-водитель передал финку, и подполковник Гудзь перерезал себе сухожилие. Кисть — уже чужая, — выскользнула из комбинезона. Теперь все внимание — „тиграм“. Вот один подставил борт. Послушно сработала педаль спуска. От выстрела танк вздрогнул — и вражеская машина, охваченная пламенем, замерла на песчаной отмели.
— Заряжай!
Щелкнул клин затвора. Второй „Тигр“ все-таки успел развернуть свою пушку, и командир увидел ее черный кружок ствола. „Тигр“ и КВ выстрелили друг в друга почти одновременно…
Когда он очнулся, до сознания дошло, что уже вечер и бой идет в отдалении, а он лежит около танка, в свежей воронке от авиабомбы. Рядом сидит на корточках механик-водитель. На коленях у него автомат. Заметив, что командир пришел в себя, обрадовано доложил:
— А второго вы тоже…»
У читателя наверняка сразу же возникнет вопрос: а были ли «тигры»? Ведь после Курской битвы причисление едва ли не любого немецкого танка к «тигриному» классу стало в Красной Армии массовым явлением. Что ж можно сказать твердо — «тигры» были! Именно в это время и именно в этом месте, в районе плотины Днепрогэса вел бои 506-й немецкий тяжелый танковый батальон. Конечно КВ, скажем прямо, не «тянул» против «Тигра» в танковой дуэли, но поскольку описанный бой велся на короткой дистанции шансы выравнивались. Ну а такому опытному танкисту как Павел Гудзь ничего не стоило поразить «Тигр» с первого выстрела. Так что можно с уверенностью утверждать, что в этом бою он действительно подбил два «Тигра», причем из подбитого танка и с оторванной кистью левой руки! Тот факт, что в журнале боевых действий 506-го тяжелого танкового батальона мы скорее всего не найдем никакого подтверждения этому, ровным счетом ничего не значит. Как уже упоминалось, немцы учитывали только свои безвозвратные потери, подбитые же танки в их отчетах вообще не фигурируют.
Тяжелейшее ранение не разлучило гвардии подполковника Гудзя с армией. Получив протез руки, он снова вернулся на фронт и стал успешно командовать 5-м отдельным гвардейским тяжелым танковым полком. А в мае 1944 года он был зачислен слушателем командного факультета Военной академии бронетанковых войск, которую в 1947 году окончил с золотой медалью. После учебы в адъюнктуре работал преподавателем. Затем был заместителем и начальником кафедры тактики высших соединений, руководил спецгруппой по разработке ряда научных трудов, связанных с совершенствованием боевой готовности бронетанковых войск. В конце 1953 года П. Д. Гудзь назначен начальником кафедры атомного оружия. Как специалист-ядерщик, принимал активное участие в подготовке и проведении учений в Тоцком. Здесь он провел передовой отряд — танковый полк — через эпицентр атомного взрыва.