Всех раненых нужно было выгрузить. По приказу ротного предстояло вытащить из танка двух пехотных лейтенантов, остававшихся в машине еще с той ночи в Хальбе. Бедолаги в отчаянии молили нас оставить их в машине, но мы ничего не могли поделать — их нужно было выгрузить.
12 Танковые сражения войск СС
Мы продолжили движение — все в ссадинах, изможденные, полусумасшедшие. Командир 3-й роты Фридль Шинхофен и Финк объезжали машину за машиной на трофейном американском джипе, подвозя топливо. Впереди на дороге у деревянного заграждения стояло русское тяжелое орудие. Перед ним лежали убитые и раненые русские. Другую дорогу, справа от нас, перегораживали столкнувшиеся «студебеккеры». Мы не останавливались. Некоторое время с нами в танке ехал командир нашей бывшей штабной роты Ганс Граальфс. Снова наступила ночь. Громкий гул голосов вернул нас в реальный мир. Колонна остановилась. Мы отчетливо слышали доносившиеся снаружи голоса. Судя по всему, сломался командирский танк.
Потом мы двинулись в путь. Слева и справа от нас вражеские снаряды крушили дорожное покрытие. Мы снова оказались под сильным огнем противника. В течение ночи русские устроили заграждения и усилили войска на всех дорогах и возможных проездах в западном направлении. Сражения шли за каждый метр. Мы снова услышали рев мощных двигателей самолетов, проносившихся над дорогой. А за нами следовала километровая колонна немецких солдат, шедших по одному и мелкими группами, и в их усталых глазах застыл ужас. Единственный шанс для них выбраться отсюда — наши «тигры». Мы двинулись вниз по склону в сторону леса.
Вокруг нас наступила тишина. Мы хотели пить, есть… и снова пить. Все фляги уже давно опустели. Когда мы в последний раз ели? Прежде было некогда подумать об этом, но теперь от голода сводило животы. Этот «День труда», который мы когда-то отмечали как праздник, стал для нас днем страданий.
Вскоре после 8 часов утра выяснилось, что мы вышли к окраине Берлина. Машина снова была забита нашими ранеными. Все, кто мог, вылезли из танка. Заряжающему повернуться было негде, а боеготовность все-таки было необходимо поддерживать ради общего блага. Как и прежде, раненых, цеплявшихся за танк снаружи, сметало пулеметными очередями. Но все равно на машину раз за разом забирались все новые раненые.
Мы подожгли несколько Т-34 с близкого расстояния.
Русские отступили в леса слева и справа от дороги. Мы продолжили движение среди горящих танков и машин, среди убитых и раненых. Вскоре мы застыли неподвижно на дороге с лопнувшей гусеницей, которая каким-то чудом продержалась до этого момента. На ремонт должно было уйти не меньше двадцати минут.
Чуть позже к нам присоединился командир батальона с однотонным тягачом, полным раненых. Все, кто не был ранен, помогали нам натягивать гусеницу, и тут Шуллер вдруг получил пулю в бедро. «Русские снайперы!» — завопил Штинцель и укрылся в машине. Он тоже получил пулкЗ, но в живот. Где же спрятались снайперы? Впереди, справа от дороги, стояла объятая пламенем ветряная мельница.
Над полями ветер медленно проносил желтовато-черные клубы дыма. Наш танковый кулак съежился до двух «тигров». За последние несколько дней среди наших экипажей не осталось никого, кто не был бы несколько раз ранен или обожжен. С черными волдырями ожогов на руках и лицах и в окровавленной форме мы выглядели ужасно. Ной вернулся с совещания с командиром. Потом Милькер, наш запасной механик-водитель, был ранен и выбыл из строя. Его место тут же занял бывший командир взвода ремонтной роты Ольс. Сломалось переговорное устройство. Раненные за последние несколько часов в полной апатии лежали под орудием, покорившись судьбе. Врачей, которые могли бы оказать им помощь, не было.
12*
Весеннее солнце ярко освещало землю. Было около 10 часов утра. В нас снова начала пробуждаться надежда — еще до конца дня мы должны были выйти к позициям немецкой армии Венка. Мы медленно двигались по дороге в сторону Белица. Солдаты широкой цепью вышли из леса и построились в маршевые колонны позади танков по обе стороны от дороги, окаймленной полями спаржи. Мы быстро набрали скорость. Эх, если бы у нас была получше налажена связь! Из-за жуткого лязга внутри машины каждый приказ приходилось выкрикивать вниз каждому в отдельности. Танк снова остановился. В стороне от дороги мы увидели вражеское противотанковое орудие и смели его фугасным снарядом. Сколько пушек, сколько танков мы подбили? Никто уже не считал — подсчеты утратили всякий смысл.
355
Чуть слева стоял еще один русский танк. Противотанковый! Башня нашего танка медленно развернулась влево. Огонь — попадание! Облака дыма закрыли обзор. Вдруг из правой задней части танка раздался звук раздираемого металла, и послышалось шипение. Вокруг замелькали ослепительно-белые искры. В нас попали справа. На несколько секунд наступила мертвая тишина. Потом в боевое отделение ворвался громкий свист и гул, и нас поразил вид яркого, жаркого, сверкающего пламени.