Более крупная группа генерал-майора Муммерта и командира 503-го тяжелого танкового батальона СС штурм- баннфюрера Херцига 3 мая прорвалась в район Кетцина на реке Гавель. Здесь к вечеру группа была вновь окружена и понесла огромные потери от огня противника. Некоторым удалось добраться до армии Венка и переправиться через Эльбу, но большинство оказались в русском плену. Среди тех, кто выжил и ушел за Эльбу, был и Херциг. Он погиб в автокатастрофе в Алене в 1954 году.
Танкисты полка «Нордланд» и 503-го тяжелого батальона СС своими действиями в самый канун капитуляции показывали пример того, как солдат должен исполнять свой долг даже в безнадежной ситуации, и вписали славную главу в историю танковых войск Германии.
503-й тяжелый танковый батальон — они сражались и умирали
Многие части, сформированные в последние месяцы войны, не обзавелись подробной документированной историей своих действий в виде больших томов с множеством фотографий. Однако эти батальоны совершали великие подвиги. Они нечасто вступали в бой как единое целое и в основном раздергивались на мелкие группы в соответствии с текущей ситуацией, ведя бои там, где в них возникала наибольшая нужда. Они обычно не собирались вместе и сражались в условиях нехватки техники и людей. Импровизированные решения, совершенно перестававшие соответствовать обстановке за несколько часов, привели к катастрофе. Выжившие солдаты этих частей смогли передать их историю в виде записей, составленных после 8 мая 1945 года. Приведенный ниже отчет, составленный из обрывков документов, представляет собой реалистичную, живую картину войны.
Эти документы о боях 503-го тяжелого танкового батальона СС в последних сражениях с конца января по май 1945 года под Кюстрином, в Померании, под Данцигом, Штеттином и в Берлине доказывают: эти люди были настоящими бойцами. Практически все танки ждала одна и та же участь: быть подбитыми. Они были слишком большими целями, обычно находились в самой гуще схватки, автоматически привлекали к себе вражеский огонь и часто не имели пехотного прикрытия. Экипаж знал лишь то, что говорит им командир — будь то направление движения для механика- водителя или расстояние до цели для наводчика и радиста, которые вели огонь из пушки и двух пулеметов (один из которых был спарен с пушкой). Заряжающий, который отвечал за подачу боеприпасов и от которого зависел успех, не видел вообще ничего. Такие обстоятельства требовали от экипажей молниеносной реакции и умения мгновенно вникать в ситуацию и действовать решительно. Экипаж должен был обладать всеми добродетелями солдата: высоким боевым духом, стойкостью и готовностью к самопожертвованию. В условиях постоянной взаимозависимости членов экипажа эти добродетели нужно было демонстрировать постоянно.
Только так могла действовать танковая часть. Она должна была искать возможности для успеха, сохранять подвижность и разумно использовать свою огромную огневую мощь, иначе выполнение поставленной задачи было бы невозможно. Именно такой частью и был 503-й тяжелый танковый батальон СС, располагавший сорока двумя «королевскими тиграми». После года подготовки его усилия и подвиги позволили многим жителям восточной части страны избежать страшной участи.
К концу февраля 1945 года я пошел на поправку от ранений в голову, ожогов и ампутации левой ступни после того, как 9 февраля мой танк был подбит в бою у Кляйн-Зильбера (Померания), о чем и сообщил письмом в свою часть. В резервный госпиталь в Ютерзене (Гольштейн), куда меня перевели, из части отправили личные вещи, собранные для отправки родителям. 17 июля 1945 года, когда бои уже давно закончились и я перенес еще одну операцию, в госпиталь прибыли английские солдаты на двух бронетранспортерах и санитарной машине и взяли меня в плен прямо на госпитальной койке. Как это ни странно, отнеслись они ко мне довольно дружелюбно и привезли с собой мои вещи, попавшие к ним в Гамбурге вместе с почтой. В коробке были расчетная книжка, часы, авторучка и письма. Эти солдаты проявляли дружелюбие и уважение ко мне не только из-за того, что видели мое положение, но и из-за письма, направленного мне оберштурмфюрером Максом Липпертом. Оно также попало в их руки вместе с почтой, и они были знакомы с его содержанием. Они давали нам понять, что мы были им ближе, чем их «союзники», против которых мы сражались. Есть в мире справедливость! Такое случалось, и это было вполне обычно для британцев.