В ночь с 11 на 12 июля «томми» снова заняли высоту. Под сосредоточенным огнем артиллерии наша пехота не смогла добраться до позиций «тигров».
Нашему «тигру» пришлось вернуться на базу. Многочисленные попадания, которые он выдержал за день, не прошли бесследно. Топливные баки дали течь, кондиционер отказал. Мы медленно добрались до Сен-Мартена. Во время ремонта наводчик и механик-водитель получили ранения при внезапном артналете. Наводчика пришлось отправить в госпиталь, а механик-водитель Герман Шмидт после перевязки вернулся в танк. К нам присоединился новый наводчик. Он уже проявил себя на Востоке в составе тяжелой роты. Мы всегда были рады знать, что на наших танках хочет служить больше людей, чем мы могли задействовать.
В четыре часа утра 13 июля мы снова двинулись на высоту 112, оставленную накануне. Мы стояли среди обломков противотанковых пушек, разбитых 11 июля, и выгоревших машин. Лесок вокруг загона, венчавший верхушку холма, был захвачен в ходе энергичной атаки.
С тех пор на высоту непрерывно обрушивался сильнейший сосредоточенный артиллерийский огонь. Пехота, неся потерю за потерей, уже не могла удерживать позиции. 15 июля «тигры» снова остались на вершине одни, без пехотного прикрытия. Ночь с 15 на 16 июля казалась бесконечной. Вечером наш командир Вайс и ротный Кальс поднялись на холм в танке ротного. Нам было приказано удерживать занимаемые позиции несмотря ни на что! Утром 16 июля пехотинцы дивизии «Фрундсберг» вновь заняли свои позиции. За эти пять дней небольшой лесок совершенно изменился. Голые, лишенные листьев деревья утыкались в небо, словно пальцы, а бесчисленные воронки производили впечатление лунного пейзажа.
Мы очистили пункт 42!
Всю ночь в Мальто было неспокойно. В бинокль мы видели движение, и нередко из долины до нас доносился лязг танковых гусениц. Часть «тигров» получила приказ покинуть Мальто. Наш командир приказал: «Вперед!» Едва мы успели покинуть укрытие в кустах, как началась атака. Гудение радио в наушниках, шум двигателя и гусениц заглушали творившийся снаружи ад. Маленький закуток радиста освещался только тусклым солнечным светом, пробивавшимся из командирской башенки. Слева, по другую сторону от трансмиссии, можно было разглядеть лицо механика-водителя. Откинувшись назад, радист мог видеть командира, сидящего в командирской башенке. Его люк был открыт почти всегда, несмотря на канонаду.
Мы приближались к деревне, занятой канадцами. Среди деревьев и кустов во дворах домов уже можно было рассмотреть отдельные стрелковые ячейки. Артиллерийский наблюдатель с той стороны уже давно следил за нашим приближением и сообщил о нашем появлении своим батареям. Они изо всех сил старались оказать нам горячий прием. Взрывы взметали в небо комья сухой земли, срывали крыши с домов, крушили стены. Когда пыль на секунду осела, мы мельком разглядели шпиль церкви, из самого верхнего окна которой торчал потрепанный флаг Красного Креста. Потом на нас обрушился целый град прицельных попаданий.
Наш командир беспокойно ерзал на сиденье, оглядывая местность вокруг, и, как всегда спокойно и четко, указывал нашему новому наводчику цели: «Лево 45, дистанция 500! Вспышки выстрелов!» Альберт развернул башню в указанном направлении. По дороге в нашу сторону клином двигались четыре вражеских танка.
Длинный корпус, невысокая массивная башня: «Черчилли»! Наш командир приказал «почесать» только первого и последнего из крашенных в оливковый цвет монстров. Огонь! Первый «черчилль» развернулся вокруг своей оси и застыл неподвижно! Когда радист открыл огонь из пулемета по экипажу, покидавшему машину, вспыхнул танк, шедший последним. Солнце закрыли клубы маслянистого черного дыма. Два танка, шедшие в середине, начали бешено кружиться, понимая, что их поймали на открытой дороге и нужно съезжать с насыпи. Но их участь быстро была решена: третий получил два попадания в корпус над гусеницами — у экипажа не было шансов выбраться! Последний был подбит двумя попаданиями в корму. Через несколько секунд из люков потянулись тонкие струйки белого дыма, а потом мощный взрыв вышиб тяжелые броневые плиты в задней части танка. Моторный отсек вспыхнул, а за ним запылал и боекомплект.
Вдруг на земле перед нами вспухли облачка разрывов мелких снарядов. Одновременно по радио поступил сигнал: «Внимание! Противотанковые пушки на краю леса!» Мы действовали молниеносно: «Принять вправо! Еще правее! Больше ход!» Потом: «Влево — стоп!» С легким жужжанием повернулась башня. Бах! Наши головы качнулись от отдачи. Еще два выстрела, и мы двинулись дальше.