Проскочив окраину Москвы, колонна тяжелых танков КВ-1 сосредоточилась в густом бору. Здесь люди и техника могли позволить себе небольшую передышку. Но прежде всего нужно было позаботиться о «стальных солдатах». Нужно было наполнить боеукладки снарядами и патронными дисками, заправить баки соляркой и маслом.
Повинуясь взмахам сигнальных флажков, бронированные монстры с красными звездами на массивных угловатых башнях останавливались, глушили двигатели. Экипажи выбирались из стальной утробы, спрыгивали со стальных бортов. Солдаты сразу же маскировали боевые машины сетями и ветками. Разведка и маскировка в 4-й танковой бригаде были на высоте.
Танкисты быстро загружали тяжелые бронебойные унитары в люки боевых машин, открывали заливочные горловины топливных баков, на ледяном ветру ремонтировали двигатели.
Броня советских танков была крепка, но люди оказались крепче броневой стали. Перед лицом смертельной опасности они верили в свою победу! Верили в свои силы, верили в себя. Гитлеровские войска умели сломить волю к сопротивлению, но здесь, под Москвой, враг впервые понял, что воюет не с армией, а с народом.
И яркое тому подтверждение — парад на Красной площади!
Николай Горелов подбежал к розвальням, запряженным крепким широкогрудым тяжеловозом. Лошадь вел под уздцы бородатый ездовой в белом овчинном полушубке, валенках и шапке-ушанке со звездой. На плече у него стволом вниз висел ППШ.
— Снаряды везем! — вместо приветствия сказал он.
— Отец, правь вон к тому танку. Заждались мы вас…
— Какому танку? — не понял пожилой возница.
И действительно, боевые машины были замаскированы так, что и с нескольких шагов не различишь.
— Да вот же он, — махнул рукой в сторону вроде как хаотичного нагромождения веток старший лейтенант. Только внимательно приглядевшись, можно было заметить, как из-под маскировочной сети проступают строгие линии бронекорпуса и массивной башни «Клима Ворошилова».
Боеприпасы на батальонный пункт боепитания доставляли на санях. Автомобилей не хватало, да и вязли они на плохо укатанных дорогах, да ее и демаскировали позиции с воздуха. А ведь это тоже было очень важно — наши летчики и зенитчики отражали один налет стервятников Геринга за другим. Безнаказанно сыпать бомбы на столицу, как это произошло с Роттердамом, у Люфтваффе не получалось. Тогда, в мае 1940 года, Германия напала на Голландию, это вторжение было частью Французской кампании 1940 года.
Гитлеровцы надеялись, что быстро, буквально за один день, сломят сопротивление немногочисленной голландской армии. Однако голландские солдаты оказывали более упорное сопротивление, чем предполагали новые завоеватели Европы.
Командование Люфтваффе запланировало нападение на столицу на 14 мая. Целью авианалета являлась поддержка немецких подразделений, сражающихся в городе, и принуждение Голландии к капитуляции.
Командующий немецкими войсками генерал Ханс Шмидт предъявил голландцам ультиматум, сообщив им о планируемой бомбардировке Роттердама. Голландцы ультиматум приняли, и бомбардировка была отменена. Тем не менее шестьдесят бомбардировщиков «Хейнкель-111» из ста якобы не успели получить сигнал, информирующий об отмене атаки. То есть получается, что более половины экипажей не включали рации?.. Учитывая традиционную немецкую педантичность, в такое очень трудно поверить…
Тогда бомбардировщики с черными паучьими крестами на широких крыльях сбросили около девяносто семи тонн бомб! Разрушениям подвергся в основном центр Роттердама. Уничтожено было все на площади приблизительно двух с половиной квадратных километров. Это привело к многочисленным пожарам, в огне и под развалинами погибло около тысячи мирных жителей.
Этот беспощадный и безжалостный авианалет стал последним этапом голландской операции Вермахта. Голландия не имела возможности защититься от атак Люфтваффе и после оценки ситуации и получения немецкого ультиматума о возможной бомбардировке других городов капитулировала в тот же день.
Однако Москва — это не Роттердам. Стервятники Геринга редко долетали до столицы Советского Союза. После нескольких неудачных авианалетов днем «Хейнкели-111» и «Юнкерсы-88» понесли потери и перешли к ночным атакам. Но и тогда налеты на Москву обходились им дорогой ценой.
Хуже дело обстояло на подступах к Москве. Проклятые пикировщики-«лапотники» в буквальном смысле наводнили небо. Они охотились не только за автомобилями, но даже за отдельными людьми. Бросали бомбы, расстреливали из пулеметов.
Поэтому-то и «растворялись» на снежных подмосковных просторах целые бригады, полки и дивизии, чтобы в назначенный «час Ч» выйти на огневой рубеж и ринуться в беспощадную контратаку, давя и расстреливая гитлеровскую мразь!