- Годится кошечка, - подвела итог своим исследованиям Катажина, и посмотрев в сторону Марты добавила:
- Твоя очередь!
Марта остановила свой выбор на черноволосой девушке из противоположного ряда, проделав все то же, что и подруга.
- Что будем делать с остальными? - задала резонный вопрос Катажина.
- Король умер - да здравствует король! - ответила захмелевшая Маргарита, кивнув на лежащую без сознания пани Юзефижину, - Теперь мы тут хозяйки и богини! Какой однако богатый материал! - графиня кивнула на стоящих девушек, - Честно говоря жалко будет кому-то их отдавать! Это наш законный трофей!
- И таки, что нам с ними со всеми делать? - спросила Марта, - Согласна, что отдавать таких невинных и послушных кисок кому-то не стоит. Но делать-то что?
Графиня задумалась, но принятый ранее алкоголь пока не подсказывал никакого решения. Маргарита вздохнула:
- Я думаю, что за исключением выбранных, мы оставим девушек здесь, хозяйку изолируем. Девочки очень дисциплинированы - назначим старшую - и пусть пока живут по распорядку. Как наложить на них лапу окончательно и бесповоротно придумаем позже. Сегодня они ночуют здесь - так безопасней.
- Тогда приступим! - согласилась Марта, и спросила свою избранницу:
- Как тебя зовут? Отвечать на вопрос!
- Ульрика.
- Куда помещают на ночь тех, кто подвергается наказанию за провинность?
- В карцер, - заметно побледнев, ответила Ульрика.
- Отведи нас к карцеру!
В глазах Ульрики мелькнул животный страх, и она свалилась с кирпича на котором стояла, однако тут же заскочила обратно и, встав на цыпочки вытянула руки.
- Ты, что не поняла, что тебе приказали? - требовательно повторила Марта, - Теперь мы здесь командуем, и все вы выполняете наши приказы! Все слышали? - Марта обернулась к стоящим в коридоре.
Ульрика на негнущихся ногах сошла с кирпича и, вздрагивая от страха, повела их к двери карцера. Искомый объект находился рядом со столом для экзекуций.
- Вот карцер, - показала девушка рукой на дверь, и по ее лицу потекли слезы.
- Тяжелое детство, - хмыкнула Маргарита, - Ключи у кого?
- У благочестивой пани Юзефижины Сатрапержедецкой - дрожащим голосом ответила гимназистка, - В связке на поясе.
Разобраться с ключами оказалось несложно - все ключи были оснащены табличками. Впрочем, и на двери карцера висела табличка, правда не "карцер", а ..."женский туалет"! Объяснялось все очень просто - нравы в гимназии были строгими - туалет открывался по расписанию. По своей сути карцер являлся помещением для принудительных сеансов уринотерапии и пропаганды копрофаги. Он представлял из себя, закрывающуюся на ключ камеру у самого пола туалета, в которой человек мог поместиться, обхватив колени руками. В карцере кроме двери было два отверстия - слив канализации снизу, и сливное отверстие от унитаза сверху. Дверь была железной. Ульрика наблюдавшая за процессом осмотра карцера была на грани истерики - видимо думала, что речь шла об ее очередном наказании. У благочестивой пани Юзефижины Сатрапержедецкой, помимо ключей нашлись и наручники. В качестве кляпа был использован кусок ее платья. Когда дверь за экс-хозяйкой гимназии была заперта на висячий замок, Маргарита задала вопрос Ульрике, показав на вторую дверь напротив стола для экзекуций:
- А там что?
- Там кабинет для занятий с неуспевающими, - всхлипнув, ответила Ульрика.
Открыв данное помещение, Маргарита ничуть не удивилась увиденному - он был обставлен классическим набором садистских приспособлений почерпнутых из испанских гравюр повествующих о пытках инквизиции - дыба, испанский сапог, какие-то станки для растягивания, крюки, ужасающего вида железки.
- Сдается мне, что этот город основан маркизом де Садом и его другом Мазохом, - подвела итог экскурсии Маргарита.
Избранницу Марты звали Брунгильда. В качестве старших, Маргарита назначила двух наказанных гимназисток, справедливо рассудив, что те будут ревностно бороться за поддержание дисциплины в их отсутствие. Этим девушкам поручили поддерживать существующий распорядок дня в гимназии.
Когда девушки вышли из здания гимназии, и графиня собралась закрыть оное на ключ, Элеонора вдруг вспомнила:
- Подождите, мы, что же так и пойдем?
- А что случилось? - спросила Маргарита, неприлично икнув.
- Они же голые! - Элеонора показала на гимназисток.
- Действительно голые, - согласилась графиня, - А им это даже очень идет - глупо прятать такую красоту, только вот лобки подстричь, да маникюр и макияж сделать...
- Но мы же через город пойдем! - возразила белокурая официантка.
- Ох, черт! Как-то я об этом не подумала! - согласилась захмелевшая графиня, - придется вернуться.
Они вернулись, и проконтролировали заодно, как выполняются их указания. Выполнялись они безукоризненно - все гимназистки спали. Одежда Ульрики и Брунгильды, была традиционной одеждой "а-ля горничная" - глухое платье, коричневого цвета и белый передник. По предложению Катажины передники девушки оставили в комнатах, там же они оставили и нижнее белье. Впрочем, назвать нижним бельем жуткого вида корсеты средневекового фасона, напоминающие металлический каркас железобетонных изделий, а так же металлический пояс верности, ни у кого из панцеркампфвагенисток не повернулся язык. Что касается уютных девичьих комнат, то по своей сути, со времен создания тюрьмы их интерьер не менялся - деревянные нары, которые в дневное время поднимались вверх и пристегивались к стене в вертикальном положении - на окнах решетки - более чем спартанская обстановка.
И вот, наконец, выведав все самое главное в этом городе и захватив военнопленных, экипаж "Валькирии" двинулся в обратный путь. Они захватили оставленные возле трактира припасы, и как и предполагала графиня успели на последний акт пьесы "Исаак Буратинер". Небольшая проблема возникла с билетершей, которая заявила, показывая на Ульрику и Брунгильду, что несовершеннолетним просмотр вечерних спектаклей запрещен, но Марта быстро уладила этот вопрос, заявив, что они итальянские туристы и они "облико морале", и что в Италии разрешено вступать в брак с 13 лет, поэтому девочки уже замужем. Про то, как потрясла юных гимназисток, воспитанных в лучших пуританских традициях, пьеса про Буратинера, можно и не рассказывать - достаточно упомянуть тот факт, что даже поднаторевшая в искусстве любви и разврата Маргарита, была потрясена сценой дефлорации Малжвины, которую Буратинер выполнил с помощью своего длинного носа.
Место для проведения ночного пикника они выбрали на берегу речки рядом с укрытой в овраге "Валькирией". Видимо, не они были первооткрывателями данной полянки - с одного из деревьев, наклонившегося над речной гладью, свисала привязанная к его стволу пеньковая веревка, использовавшаяся для раскачивания и прыжков в воду. Было и обложенное кирпичами кострище, а также запас сушняка. Оргия, которую они так долго ждали, наконец-то началась...
На острие танкового клина.