- Вот, урод! - подвела итог, сеансу связи белокурая Магда, - Жалко, что я сейчас не в функабтайлунге восьмой инфантери дивизион! Ох, я бы перекинула штекерочек на кое-кого! Тогда бы этой американской сволочи припомнили каждый квадратный дюйм в подвалах гестапо! Он бы мне еще про футы, ярды и фунты стал бы говорить! Или про День Благодарения! Ну ничего, я еще поймаю эту американскую сволочь со спущенными штанами! Ну да ладно, может оно и к лучшему?
- Ты тоже считаешь, что послеобеденная атака накроется, и до завтрашнего утра нам на выручку никто не придет? - пожевывая в зубах травинку, спросила Маргарита.
- Я в этом больше чем уверена, - вздохнула Магда, - Впрочем, если нас не убьют, то мы можем хорошенько поразвлечься и отдохнуть. А если и убьют, то будет хоть что на том свете вспомнить!
- Ахтунг! Воздух! - закричала вдруг Катажина.
И действительно, со стороны города Миколова, с того направления, куда они вели огонь их трофейных 100-мм лейхт фелдхаубитц "Skoda" 1914/1919, стали доноситься звуки флюгцойгмотора. Вскоре показался и он сам - одномоторный флюгцойг с польскими опознавательными знаками, неизвестной Маргарите модели.
- Айнмоторенбомбенфлюгцойг ПЗЛ П-23 "Карас" с двигателем воздушного охлаждения типа "Бристоль-Пегасус" VIII А, мощностью семьсот двадцать лошадиных сил, - уверенно заявила белокурая Магда, - Три машиненгевера калибра 7,92 мм, семьсот килограмм бомб, экипаж - три флюгцойгиста. Что будем делать?
- Черт, у нас нет антифлюгцойгового оружия - констатировала графиня, - Все в окопы!
Но юные фройлян беспокоились напрасно - польский Айнмоторенбомбенфлюгцойг ПЗЛ П-23 "Карас" взял правее дороги, и сбросил бомбы на рощу, расположенную в пятистах метрах от них, затем, обстрелял из машиненгеверов высоту N341, где засели польские жолнеры, после чего, обстрелял, что-то еще - вероятно немецкие позиции. Потом удалился в том же направлении, откуда и прилетел.
- Таки, хотела бы я знать, что этот флюгцойг, нашел в той рощице? - высказала общий вопрос Марта, когда девушки выбрались из вовремя отрытых окопов.
- Ну наших, там точно нет! - уверенно заявила Магда, разве что отделение ауфкларунговое отделение из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион под командованием штабс-ефрейтора Гейнца Доппельгласа, до сих пор не вернулось из ауфкларунгового рейда. Может, их накрыло?
- Вряд ли! - улыбаясь, ответила Маргарита, - Вряд ли ауфкларунговое отделение из ауфкларунгабтейлунга восьмой инфантери дивизион под командованием штабс-ефрейтора Гейнца Доппельгласа смогло покинуть гостеприимные стены заведения пани Пилсуджины Дыпрженжервыфрежецкой - они выпили вчера годовую норму киршвассера, полагающуюся инфантери дивизион!
- Ну, тогда, данный вопрос, останется пока без ответа, - огорчилась Магда.
Впоследствии, девушки узнали, что в той роще, располагались три столика с П-образными скамейками, предназначенные для проведения пикников на природе, но почему польский бомбенфлюгцойг их разбомбил - это так и осталось загадкой на несколько десятилетий. А дело, как выяснилось благодаря архивным изысканиям известного польского историка Юлиуша-Лютижика Традесканж-Фиалжаковского, обстояло в следующем: несколько 100-мм спренггранате поразили особняк его дедушки, пана Юлиуша Тишминтоша-Олишжаршжецкого. По счастью сам владелец дома и его дочь Младаполжина не пострадали. Но пан Юлиуш Тишминтош-Олишжаршжецкий был очень богатым и состоятельным человеком, и руки его дочери-красавицы Младаполжины (при росте 1740 мм и весе в 62 килограмма она обладала параметрами 910мм/590мм/920мм) безуспешно добивались многие, в том числе и польский бомбенфлюгцойгист поручик Лютижик Традесканж-Фиалжаковский, при этом белокурая Младаполжина отвечала бравому поручику взаимностью. Пан Юлиуш, был не только любящим отцом, но и расчетливым человеком. Поэтому он не запрещал дочери встречаться с этим поручиком, но и не давал разрешения брак, исходя из идеи - "перебеситься паненка" и все пройдет. Видя во что превратился их дом после обстрела, пан Юлиуш громко высказался об идиотах-польских политиках, Рыдз Смиглы, польской армии и польских флюгцойгистах в частности, заявив, что Великий Юзеф Пилсудский такого бы не допустил, а эти нынешние... Младаполжина ударилась в слезы, и закричала, что ее жених Лютижик - герой и сейчас героически сражается против превосходящих сил люфтваффе, и может быть даже ранен! После чего белокурая пани убежала к себе в комнату и стала звонить своему любимому. Тот оказался на месте, и выслушал и плач невесты, и пересказ слов ее папеньки. Выслушав, обещал все уладить и наказать грязных бошей лично.
Как и все поляки, пан поручик, был древнего княжеского рода и выводил свою родословную от польского короля Ежи Третьего. Спесь и шляхтенский гонор ударили ему в голову, и, закончив разговор со своей Младаполжиной, он пулей помчался на аэродром. Их штафель бомбенфлюгцойгов уже вторые сутки находился в полной готовности к вылету. Все флюгцойги были заправлены, на них были подвешены бомбы и они были готовы к вылету. Но приказа все не было. Зная суровый нрав, исполнительность и педантизм командира штаффеля полковника Юджузеуша Торман-Жермешневецкого, пан поручик решил не ставить его в известность о том, что он собирается нарушить дисциплину и совершить боевой вылет без разрешения. Поэтому он самовольно угнал айнмоторенбомбенфлюгцойг ПЗЛ П-23 "Карас" (фабришенфлюгцойгверке N234-08-92) с аэродрома и направился на поиски обидчиков его невесты. По пути он пролетел мимо поместья пана Юлиуша Тишминтоша-Олишжаршжецкого, и увидел, что особняк сильно пострадал от вражеского обстрела.
Не долетая до моста через речку Речжечжечку, он обнаружил в роще батарею из трех 105-мм лейхт фелдхаубитц LeFH18 (на самом деле это были столы для пикника), на которую и выполнил бомбенфлюгцойговую атаку. Несмотря на отсутствие остальных членов экипажа, атака ему удалась. Бомбы легли кучно, но в стороне - в мерах в десяти от позиции батареи, однако тучи поднятой пыли закрыли ее месторасположение и исключили возможность наземной штурмовки, но канонисты лейхт фелдхаубитц должны были быть уничтожены взрывной волной и осколками. Далее поручик решил обстрелять немецкие позиции на высоте 341 и за ней. Решение было правильным, но не верным - высоту N341 обороняли поляки, а вот немцы были на второй линии оборонительных позиций, но поручик исходил из того, что батареи 105-мм лейхт фелдхаубитц LeFH18 всегда находятся в тылу противника, а значит и окопы и укрепления дальше в тыл - тоже немецкие. По счастью, никто из поляков от его атаки не пострадал, как впрочем, и никто из немцев, по которым он выпустил вторую половину боекомплекта. Однако, появление польского флюгцойга над полем боя и штурмовка им немецких позиций, укрепили моральный дух защитников высоты 341, и они были готовы драться серьезно и решительно.
На обратном пути поручик совершил еще одну рискованную глупость - он приземлился на поле рядом с особняком Тишминтош-Олишжаршжецких, чтобы вывезти свою любимую, и ее папеньку из опасного района. Успел он вовремя, ибо пан Юлиуш собирался сделать тоже самое, но был обеспокоен тем, что может попасть под повторный обстрел. Храбрый поручик вывез свою невесту и ее несговорчивого папашу на свой аэродром, где тут же получил по заслугам от педанта воинской дисциплины полковника Юджузеуша Торман-Жермешневецкого. Тот объявил поручик семь суток ареста за нарушение воинской дисциплины, и храброго поручика под плач белокурой Младаполжины тут же заперли на аэродромной гауптвахте. Пану Юлиушу Тишминтошу-Олишжаршжецкому это не понравилось и он вновь высказал все, что он думает об идиотах- польских политиках, Рыдз Смиглы, польской армии и польских флюгцойгистах в частности, заявив, что Великий Юзеф Пилсудский такого бы не допустил, а эти нынешние... Кроме храброго поручика, в котором есть дух Великого Юзефа... Оправдания полковника о том, что они ожидают приказа, еще больше разъярили пана Юлиуша, он стал грозить, что доберется до Варшавы и выведет всех на чистую воду, и что он... Гневная проповедь пана Юлиуша была прервана паническими воплями: